ЭПРОН искал в Балаклаве золото «Черного принца»

А поднял со дна морей и рек СССР 450 затонувших кораблей

Ураган, обрушившийся на Балаклаву 14 но­ября 1854 года, стал причиной гибели не­скольких десятков кораблей осаждавшей Севастополь армии союзников. Среди погиб­ших числился и британский фрегат «Черный принц». Ушедшие вместе с ним на дно со­кровища с тех пор не давали покоя искате­лям морских кладов. В 1923 году для этого даже была создана специальная организа­ция с таинственным названием - ЭПРОН.

КЛАДОИСКАТЕЛЮ ПОМОГ ЧЕКИСТ

Считалось, что «Черный принц», помимо продовольствия и обмундирования, вез не то 200, а не то и вовсе 500 тысяч фунтов стерлин­гов золотом. Бочки, полные золотых монет, должны были покоиться где-то на дне Бала­клавской бухты, дожидаясь того счастливчика, который их найдет. А искали многие - не толь­ко российские подданные, но и французы, норвежцы, американцы. Больше всех повезло итальянским водолазам, исследовавшим дно бухты в начале XX века. Инженер Джузеппе Рестуччи привез с собой специальный глубо­ководный скафандр собственной конструкции - толстостенный медный ящик с тремя иллю­минаторами и отверстиями для рук, опускав­шийся вниз на прочном стальном тросе. С его помощью итальянцы обнаружили разбитый корпус корабля. Затонувшее судно «обыска­ли» со всей тщательностью, но трофеи подво­дных сыщиков оказались более чем скромны­ми: подзорная труба, винтовка, ящик с пулями. И никакого золота. Итальянцы еще несколько раз приезжали в Балаклаву, но результат был прежним. Первая мировая война и революция надолго приостановили охоту за сокровища­ми «Черного принца», однако в начале 1920-х об этом заговорили вновь.

В 1923 году из Севастополя в Москву прие­хал инженер Владимир Языков, одержимый энтузиаст-кладоискатель, еще с 1908 года без­результатно хлопотавший о разрешении орга­низовать работы по подъему «Черного прин­ца». В Москве со своей идеей он сначала обратился в Реввоенсовет и к командую­щему Военно-морскими силами. Но там предложением севастопольского инженера не заинтересовались. И тогда он бесстраш­но отправился в ОГПУ, к начальнику особо­го отдела Генриху Ягоде. Рассказ Языкова о золотых монетах на дне Балаклавской бух­ты показался Ягоде убедительным. А пер­спектива достать их и тем самым пополнить золотой запас Страны Советов выглядела настолько заманчивой, что Ягода отдал приказ о создании специальной организа­ции - Экспедиции подводных работ особо­го назначения, сокращенно - ЭПРОН.

ВМЕСТО МОНЕТ - МИРОВОЙ РЕКОРД

На должность начальника ЭПРОНа назна­чили Языкова, комиссаром (руководителем от ОГПУ) стал Лев Захаров-Мейер. Также в первоначальный состав ЭПРОНа вошли не­сколько инженеров, водолазный специа­лист, врач, командир катера и бухгалтер. Главной задачей этой немногочисленной команды была организация «наилучших ус­ловий работы для экспедиции за золотом».

Прежде всего, необходимо было постро­ить аппарат (или, как его тогда называли,снаряд) для спуска на дно. Проект снаряда разработал вошедший в состав ЭПРОНа ин­женер Даниленко. Придуманное им устрой­ство могло погружаться на довольно большую глубину, было рассчитано на троих человек, снабжено телефоном, прожектором и механи­ческим манипулятором для захвата различ­ных грузов. Корпус снаряда был сделан из стали и весил более 10 тонн.

К началу лета 1923-го снаряд был готов, до конца лета команда ЭПРОНа занималась по­исками точного местонахождения «Черного принца» в Балаклавской бухте: работали во­енные тральщики, дно обследовалось метал­лоискателями, гидроплан и аэростат проводи­ли фотосъемку грунта.Наконец, в сентябре снаряд Даниленко, в котором находились сам конструктор и ин­женер, впервые опустился на дно. Затем со­стоялось еще два спуска - на 95 и 123 м. На тот момент это были мировые рекорды по­гружения! Начались регулярные морские работы - метр за метром, день за днем, ме­сяц за месяцем эпроновцы обследовали дно Балаклавской бухты. Поиски продолжались больше года, удалось обнаружить части ко­рабля, разбросанные на морском дне, их очистили от грунта и ила, осмотрели бук­вально по сантиметру - но все равно не нашли ни одной золотой монеты. Руковод­ство ОГПУ поняло, что дальнейшие поиски золота бесполезны, и в декабре 1924 года всякие работы в этом направлении было ре­шено прекратить.

СОКРОВИЩА НЕ НАШЛИ, НО ЭПРОН ОСТАЛСЯ

Загадка «Черного принца» до сих пор не разрешена. По одной из версий, его сокрови­ща не смогли найти по очень простой причи­не: в 1854-м «Черный принц» вез в Балакла­ву все что угодно, но только не золото, и все рассказы о его драгоценном грузе - вымысел.

Что же касается ЭПРОНа, то он, к счастью, не был расформирован. За время поисков «Прин­ца» эпроновцы обнаружили кладбище погиб­ших английских кораблей, подняли много ко­рабельных обломков, якорей и в дальнейшем продолжили заниматься поиском и подъемом затонувших судов. Посколь ку все лучшие спе­циалисты и практически вся техника для про­изводства подводных работ на Азовско-Чер­номорском бассейне были сосредоточены в ЭПРОНе, этой организации в апреле 1924 года поручили срочные работы по подъему подво­дной лодки «Пеликан», затопленной белогвар­дейцами на входе в Одесскую гавань и меша­ющей нормальному функционированию пор­та. Через четыре месяца лодку подняли. Позд­нее ЭПРОН поднял также эскадренный мино­носец «Дзержинский» и британскую подво­дную лодку L-55. К началу 1930-х годов под эгидой ЭПРОНа было сконцентрировано все водолазное и судоподъемное дело в СССР, к 1941 году ЭПРОН поднял 450 судов и боевых кораблей. В начале войны Экспедицию подво­дных работ особого назначения преобразова­ли в аварийно-спасательную службу ВМФ, за­тем в 1979-м - в поисково-спасательную.

на фото: Спасательное судно «ЭПРОН» в октябре отпраздновало свой 54-й день рождения. Свое нынешнее имя этот корабль Черноморского флота получил в 1989 году по ходатайству ветеранов аварийно­спасательной службы, в память о легендарной организации, стоявшей у истоков нынешнего Управления поисковых и аварийно-спасательных работ.