Полуостров утопал в трехметровых сугробах, а на градуснике было почти минус тридцать
Когда синоптики пугают очередным похолоданием, многие начинают сетовать: мол, как же так, а еще Крым называется… Между тем наш полуостров знавал и куда более суровые морозы, а зима 1911 года и вовсе стала для крымчан настоящей катастрофой.
Январские хроники
Как ни избито звучит эта фраза, но в начале действительно ничто не предвещало беды. 9 января редакция «Русская Ривьера» сообщила, что в Ялте «вчера с раннего утра при тихой погоде начал падать густой снег, препятствовавший движению пароходов. Во избежание на море несчастных случаев, на молу беспрерывно звучала сирена». Ну, а горожане и вовсе снегу были только рады и ни о чем не тревожились: «Благодаря установившемуся санному пути, вчера весь день по улицам города раскатывали на лихих парах и тройках веселящиеся ялтинцы». Правда, тогда же начались и первые беды, но они были вполне рядовыми для крымской зимы (такие повторяются и сейчас, спустя сто с небольшим лет): «Наблюдалось и менее приятное «катанье» на собственных спинах тех пешеходов, которые, не умея балансировать на крайне скользких, не посыпанных песком тротуарах, падали навзничь, нередко получая серьезные ушибы».
Дальше – больше: морозы усиливались, а снегопад не прекращался. И становилось уже не до веселья. 14 января из Феодосии сообщали, что снег идет четвертые сутки и «такой погоды старожилы не запомнят». Но и это еще были цветочки, до ягодок дошло десять дней спустя – начались снежные бури. Ялту засыпало чуть ли не двухметровым слоем. В горных частях города и в окрестных поселках некоторые дачи и дома оказались полностью под снегом. Вскоре в глубоких сугробах оказался почти весь Крым, а морозы опустились ниже минус 20. В Севастополе снежный ураган разбил городскую набережную и все ялики, шаланды и лодки, стоявшие в Южной бухте. Как свидетельствовали очевидцы, «ревело и стонало море, вздымая страшные волны, а ветер, что называется, рвал и метал, шатал громадные здания, в которых дребезжали оконные стекла. Вырывал с корнем старые крепкие деревья, валил телеграфные и фонарные столбы». Газетные хроники этого периода читаются, как сообщения с фронта:
24 января 1911, Феодосия. Вблизи Феодосии, на рыбных промыслах Капсель терпят бедствие, оставаясь несколько дней без пищи, свыше ста рыбаков, застигнутых штормом. Сильное волнение лишает возможности подать помощь. Попытка портового парохода доставить съестные продукты оказалась тщетной.
25 января 1911, Ялта. Гибель парохода «Штурман», шедшего из Новороссийска в Ялту, теперь уже очевидна. Восемь дней о пароходе нет сведений. В числе погибших на этом пароходе – купцы Столбец, Бородкин и Спешнев. Пароход вез массу скота. Прибывающие моряки сообщают, что видели между Ялтой и Феодосией плавающие в море трупы быков и свиней.
26 января 1911, Севастополь. В море погиб баркас с восемью рыбаками.
27 января 1911, Керчь. Стоят редкие здесь морозы, доходящие до 20 градусов. На берегу Азовского моря, близ деревни Тарханы, подобраны трое охотников с отмороженными конечностями. В поле найдены трупы двух путников, сбившихся с пути во время последней метели.
31 января 1911, Феодосия. Небывалые на юге холода усиливаются. В Крыму морозы доходят до 28 градусов. На улицах находят замерзших извозчиков и разносчиков. В некоторых учебных заведениях занятия прекращены. В городе дровяной голод. Организована раздача топлива бедному люду. На железных дорогах заносы. Поезда опаздывают.
9 февраля 1911, Севастополь. Рядовой аккерманского отряда Иван Зайцев пошел с поста Темень в деревню Караджи. Свирепствовала сильная снежная метель. Исполнив важное служебное поручение, Зайцев, пренебрегая опасностью, пустился в обратный путь, но поста не достиг. Поиски оказались безуспешными. Полагают, что отважный слуга отечества замерз в степи, будучи занесен глубоким снегом.
Второй удар
После небольшой передышки грянула вторая волна морозов, вторая снежная буря – и в Севастополе замерзли Артиллерийская и Южная бухты. Азовское море замерзло, и из Керчи в Тмутаракань можно было ходить по льду пешком. Замерзла и Керченская бухта, был отменен заход в порт пассажирских и грузовых пароходов. Почтовое сообщение между городами поддерживалось только на санях. К середине февраля высота снега дошла уже до трех метров. Движение транспорта было прекращено (из-за заносов на железных дорогах поезда если и ходили, то с большими опозданиями), сообщение между городами стало невозможно даже на санях и верхом. Весь январь и февраль 1911 года стояли морозы и лежали глубокие снега, которые впоследствии привели к наводнениям и новым бедам.
Страдали не только люди – на улицах было множество замерзающих птиц, на которых еще и норовили поохотиться мальчишки. Жители Ялты с возмущением обращались в городской отдел общества покровительства животным: «На набережной нам пришлось наблюдать, как какой-то малыш-гимназист усиленно охотился на полуобмерзших жаворонков, группой расположившихся у ванного заведения Кожуриной на снегу». Пострадали от морозов и крымские сады – в них вымерзло больше трети деревьев. В поисках пищи с гор спустились олени – местные жители встречали их в районе Инкермана. А вслед за оленями пришли и волки. Они нападали на домашний скот, и жители организовывали на них облавы.
Морозы чуть не сорвали строительство Ливадийского дворца. По договору, огромный императорский дворец в Ливадии должен был быть построен всего за 17 месяцев. В январе 1911-го дворец уже был подготовлен к внутренним отделочным работам, но тут все засыпал снег, и стройка покрылась огромными сугробами. Морозы отступили только в марте, но вплоть до мая стояла ненастная погода. В итоге стены так отсырели, что дворец пришлось просушивать с помощью мощного электрического отопления (однако к намеченному сроку, то есть к сентябрю 1911-го, дворец все же был закончен.)
Стихия нанесла удар и по Севастопольской биостанции, точнее, по ее аквариуму. Сначала морозы погубили большинство его обитателей, в том числе и очень редкие экземпляры тропических рыб, а затем в марте сильная буря разрушила набережную около биостанции, разбив камнями наружные стекла аквариума.
На фото: Строительство Ливадийского дворца, январь 1911
Важная деталь
Не было бы счастья…
… да несчастье помогло, – гласит пословица. Как ни странно, эти слова можно отнести и к крымской суровой зиме 1911-го – она способствовала развитию отечественной авиации. Как сообщала редакция «Новое время», 28 января «инструктор авиационной школы лейтенант Пиотровский применил лыжи к аппарату Блерио и произвел удачные взлеты со снега. Подобные опыты делаются впервые». Таким образом, в Севастополе были проведены первые в России официальные испытания самолетов с лыжным шасси. Позднее лыжные шасси стали использовать зимой для военных самолетов.
Кстати
Ниагарская сосулька
Знаменитый Ниагарский водопад находится почти на той же широте, что и Крымский полуостров (43 и 45 градусов северной широты, соответственно). Зимой 1911 года в Америке тоже было настолько холодно, что мороз сковал льдом часть Ниагарского водопада (а именно Американский водопад). Поток воды шириной 323 метра, падающий с высоты 21 метр, превратился в одну громадную сосульку!