Наша читательница в этом году воспользовалась таким объявлением, чтобы подработать летом на курорте, и вот что из этого вышло.
Проведя несколько последних лет вдали от родины, я отвыкла от реалий жизни при местном капитализме и была, мягко говоря, ошарашена. Тяжко заработанные в дальнем зарубежье денежки стремительно таяли: цены в перерасчете на европейскую валюту были не ниже, а порой и выше, например, итальянских. В общем, когда мои запасы начали подходить к концу, я столкнулась с проблемой поиска работы: оказывается, это тоже стоит денег.
Пять лет назад все было проще
Ах, как просто я нашла работу на крымском Южнобережье лет пять назад. Прочитала в моей любимой (еще со времен, когда она называлась «Курортной») газете объявление: «В санаторий требуется… предоставляется общежитие...», позвонила по указанному номеру, приехала и в пять минут была оформлена в отделе кадров. Затем получила койку в трехместной бытовке с удобствами на этаже, зато с видом на море и на следующий день приступила к работе. Накануне девчата, жившие в той же бытовке, убедили меня идти работать не дворником, как мне мечталось (после четверти века работы в школе хотелось тишины и покоя), а в столовую («всегда будешь сыта, а так вся зарплата уходит на еду»). Правда, в отделе кадров к столовской должности мне все-таки дали полставки дворника. Поэтому, едва начинало светать, я махала метлой по аллейкам и ступенькам роскошного парка, с наслаждением вдыхала настоянный на хвое и морском бризе воздух, благодаря которому через три месяца распрощалась со своим бронхитом.
А потом спешила в столовую, где меня ждал мастодонт под названием «посудомоечная машина»: эдакий короб с движущейся конвейерной лентой и дышащий паром (если не ломался). Меня удивили два момента в первый трудовой день: еще не начали работать, только включили машину для подогрева воды, а нам уже принесли тарелки с завтраком – котлету с гарниром, стакан чаю и хлеб с маслом. А вечером в наш посудомоечный цех вплыла шефиня (шеф-повар на сленге кухонных работников) с картонным ящиком в руках, молча плюхнула его на стол перед нами и также молча удалилась. В ящике лежали пакеты с кефиром, связка сосисок, огурцы, яйца россыпью и еще что-то съестное.
Оказалось, все это – «из сэкономленного», натуральный паек для работников пищеблока. И не только. Весь день к столовой тянулись посыльные из администрации, охраны – всем хотелось есть, и все это из оплаченного курортниками. Кухню такой экономики мне раскрыли знакомые официантки. Но было это в профсоюзном санатории, застрявшем в советской эпохе и сегодня влачащем жалкое существование.
У частника такие фокусы не проходят. Тогда, пять лет назад, официантки с ужасом рассказывали мне, как в некой гостинице хозяин установил видеокамеры и велел охране обыскивать обслугу на предмет выноса хозяйского добра. Нынешние владельцы частных пансионатов, отелей и так далее денежки считать умеют. Откуда только что взялось: выкупив клочок южнобережной земли с гаражом, они за считанные месяцы возводят особнячок в несколько этажей – и, глядишь, домик уже заселен и начал приносить доход.
Деньги ваши, работодатели наши
Но вернемся к моим сегодняшним поискам работы. Конечно, продвинутая молодежь начинает поиски с Интернета. А я по старинке купила несколько газет (начались траты). Звоню по нескольким номерам (денежки уходят): требуются горничные – молодые, со знанием иностранного языка (не про меня); по другому номеру – не предоставляют жилье; затем – мини-отель с зарплатой в конверте, а мне нужно официальное трудоустройство для пересчета пенсии… Наконец, решаюсь обратиться в агентство по трудоустройству: услуги платные – 250 гривен. Еду в столицу автономии, нахожу подворотню в центре, где в темной комнатушке с тремя энергичными девушками стремительно подписываю договор, который бюро может разорвать в одностороннем порядке в случае «неадекватного поведения заказчика услуги». В бюро остались деньги, а у меня – несколько адресов потенциальных работодателей.
В тот же день я оказалась в частном мини-пансионате на степном побережье. Хозяйка – дородная женщина бальзаковского возраста (по телефону она спрашивала работницу бюро по трудоустройству: «Она не гипертоник? А то присылаете больных…») – показала мне место работы: сидеть с 6 утра до 6 вечера в зимнем садике, отделяющем выход на пляж от внутреннего дворика, и требовать, чтобы постояльцы отряхивали ноги от песка. Войдя в садик, я поняла, почему предыдущая соискательница падала в обморок: уже в апреле там нечем было дышать. Представив, что все лето я проведу на этом стульчике, пусть и за 2000 в месяц, я вежливо откланялась, отклонив и другие предложения, поскольку жить нужно было в комнате на восемь кроватей.
То, что нас не убивает…
В поисках сезонной работы быстро катились дни и недели. Наконец наткнулась на объявление: «Требуются для работы в детских оздоровительных лагерях…» Мне вспомнились пионерские лагеря, где мы студентами проходили практику: деревянные домики, подъем по звуку горна, походы, песни у костра… Романтика! С таким настроением я отправилась в город-герой после нескольких дней перезваниваний: сколько лет, на какую должность претендую, в каком регионе хотела бы работать. Мне пообещали официальное трудоустройство, а также бесплатное проживание и питание. Все беседы вела в некоем офисе страшно занятая бизнесвумен, которая метала мне бумаги на подпись. Исходя из этих бумаг, к непосредственному месту работы я отправилась в уверенности, что еду в санаторий работать дворником, а приехала в детский оздоровительный лагерь разнорабочей. Оказалось, организация, через которую я устраивалась на работу, берет в аренду санаторные корпуса и перепрофилирует их в своих интересах, увольняя сложившиеся коллективы и набирая новый персонал на сезон. Прибывшие (в основном женщины пенсионного и предпенсионного возраста со всей Украины), как правило, заблуждались насчет своей должности. В апреле-мае все становились разнорабочими и готовили огромное здание к открытию сезона: красили, белили, мыли, таскали мебель и так далее. При этом требовалось работать «весь световой день, быстро и качественно», без выходных и практически без денег, так как зарплату задерживали. Требование качественной работы было тем более странно, что тряпки для мытья предложили найти самостоятельно… на помойке. Пятна на полах отдирали столовыми ножами без моющих средств. А само здание времен 70-х напоминало молодящуюся старушку – с морщинами-трещинами по фасаду, протекающей сантехникой и ветхой мебелью. Обещанное бесплатное питание начиналось только с июня, с первого заезда курортников. Поселили, правда, в комнатах на два-три человека, почти со всеми удобствами. Но в разгар сезона придется перейти в барак на сорок человек с одним «удобством» на всех. В таких условиях заробитчане заболевали, уезжали, так и не получив денег, зато с массой впечатлений, в основном негативных.
Особенно подкосило наш и без того скудный бюджет прохождение медосмотра, где требовалось в общей сложности заплатить около 250 гривен. Привезенные медкнижки в счет никто не брал. А на жалобы, скандалы, болезни ответ был один: «Мы никого здесь не держим». Одни уезжали, другие приезжали. Я же, следуя спорному принципу «Все, что нас не убивает, нас закаляет», остаюсь. Тем более что заробитчанскую закалку прошла настоящую: за границей. Здесь большой плюс уже то, что даже кричат на тебя на родном языке. А южнобережная природа?! Оторвешься от опостылевшего грязного пола, глянешь на море, на причудливые изгибы кедров, вдохнешь пряный воздух – и силы прибавляются, и руки не так ноют. А впереди курортники, сезон, что-то он принесет…
Валентина Симонова