Сто лет назад здесь добывали ценную породу. И строили канатную дорогу
О том, что в окрестностях Карадага «водятся» красивые камешки, знают все, кто бывал в этих местах. В Коктебеле времен Волошина даже существовала своя шутливая классификация камней, составленная не без участия поэта. Например, камешки с «глазками» – точечными включениями другого минерала – называли лягушками. Коричневато-красные глинистые камни с черным рисунком – полинезийцами. А плотные зеленые камни типа гальки почему-то окрестили собаками. На вид эти «собаки», пожалуй, самые неприметные, но именно из-за них в начале ХХ века Карадаг чуть было не превратился в карьер и едва не потерял свой неповторимый облик.
В переводе Карадаг означает «черная гора». Ну, может быть, снаружи она и черная, а вот внутри таит все цвета радуги – минералогическое богатство Карадага не имеет себе равных. Интерес к здешним горным породам и минералам проявляли не только ученые. В конце XIX века карадагские агаты, халцедоны, сердолики, яшмы стали объектом промышленной добычи. Еще в 1884-м году их начала использовать Петергофская гранильная фабрика. Ее камнерезы и ювелиры переработали около 15 пудов (почти 246 кг) цветных камней. Из мелких вытачивали брошки, булавки, запонки, бусы, которые затем продавали в ювелирных магазинах Москвы и Петербурга. Из крупных делали (как правило, на заказ) пресс-папье и пепельницы. Были изготовлены даже две халцедоновые столешницы.
В начале ХХ века хозяйственное освоение недр Карадага перешло на новый виток. В это время в России стали активно возводить портовые сооружения. Для их строительства нужен был цемент с особой добавкой, которая делала его прочным и устойчивым к воздействию морской воды. В качестве такой добавки использовалась редко встречающаяся горная порода вулканического происхождения – пуццолана. Добывали пуццолану у подножия Везувия, возле итальянского города Пуццуоли (откуда и название). Пуццолана была дорогим товаром – и российские промышленники решили поискать ей замену в родном отечестве. Поскольку порода вулканического происхождения (по сути она является слежавшимся вулканическим пеплом), то и искать решено было возле потухшего вулкана – то есть в Крыму, на Карадаге.
В 1906-м году группа московских ученых и инженеров была командирована в Крым «для изыскания пуццолановых залежей». Расчеты подтвердились – на Карадаге была найдена порода, ничем не уступающая по своим «рабочим» характеристикам итальянской пуццолане. Оказалось, что весь купол Святой горы – самой высокой вершины Карадагского массива – представляет собой залежи пуццоланы (сейчас эту породу называют черноморским, или карадагским, трассом, иногда – черноморитом, а тогда ее тоже именовали пуццоланой).
В 1910-х годах общество «Русская пуццолана» приступило к промышленным разработкам на Карадаге. Для транспортировки пуццоланы от места ее добычи к морю (где ее можно было бы погрузить на суда) решено было построить канатную дорогу. Вот что пишет об этом в своих воспоминаниях Е. А. Слудский, сын первого заведующего Карадгской биостанцией А. Ф. Слудского: «Подвесная дорога подводилась к южной подошве Святой горы, где, очевидно, и предполагалось добывать пуццолану. Там была начальная станция канатной дороги. Построен был длинный высокий навес из черных просмоленных бревен и досок, под крышей на закругленном монорельсе висели железные вагонетки. Мы, дети, несколько раз туда добирались, чтобы на них покататься».
«Морской» конец дороги сначала предполагали построить в бухточке возле биостанции. Но эта бухта оказалась слишком маленькой для размещения в ней причала для грузовых судов. Поэтому строительство начали километрах в полутора западнее, за устьем речки Отузки (на побережье нынешнего поселка Курортное), где берег более широкий и низкий. Но в итоге все мероприятие превратилось в какую-то авантюру. Е. А. Слудский пишет об этом так:
«…Построили «массив» – большущий, с трехэтажный дом бетонный куб-коробку, открытую сверху. Предполагалось эту коробку спустить на воду, отбуксировать к месту постоянной установки и загрузить камнями, чтобы она стала на дно, где нужно (коробка должна была служить основой для конструкции «морской» станции канатной дороги. – Ред.). Строители «массива» (сейчас мне трудно оценить его размеры, что-нибудь не меньше порядка 10x10x10 метров) обратились к пароходному обществу с просьбой стащить постройку с берега и отбуксировать. Пароходное общество запросило за работу одну тысячу рублей. Заказчикам показалось дорого, от услуг пароходного общества отказались и решили проделать все своими силами при помощи якорей и лебедок. Однако ничего из этого не вышло, оборвали якоря и лебедки, а ку» сел на мель невдалеке от берега. Тогда снова обратились к пароходному обществу, но оно запросило уже десять тысяч рублей, и сделка опять не состоялась».
На этом работы «Русской пуццоланы» закончились. Но Карадаг в покое не оставили – в 1927-м карьер появился уже с другой стороны горы Святой (со стороны Коктебеля), планировалось его дальнейшее расширение и строительство цементного завода на берегу Коктебельской бухты. Однако война остановила разработки, а после нее они, к счастью, уже не возобновлялись: вблизи Новороссийска нашли иную добавку к цементу. Все, что осталось от «пуццолановой эпопеи», – это громадный бетонный куб, который и по сей день стоит в Курортном на мели в море.
Кстати
Одну из бухт Карадага (к востоку от скалы Иван-Разбойник) до сих пор называют Пуццолановой. Такое название ей дали потому, что сюда морские течения выбрасывали большое количество серо-зеленых камешков продолговатой формы – пуццолановых окатышей.
На фото: вид на Карадаг со стороны поселка Курортное. Высшая точка Карадага – гора Святая (577 м), у подножия которой хотели строить канатную дорогу. Справа в море – севший на мель куб.
Фото Виталия Хоботова