Сегодня исполняется 70 лет со дня начала Курской битвы
Когда готовишь материал о событиях Великой Отечественной войны, невольно вспоминаются слова из песни Юрия Антонова про красные маки: «Словно не было войны, но война похоронена на дне тишины». Действительно – уже семь десятилетий пушки и танки не гремят, а все мы носим гордое имя «наследников Победы». Но что же заставляет нас снова и снова возвращаться к такому близкому, но все еще непонятому прошлому?
Сухая информация из доступных источников повествует, что события, названные историками Курской битвой, имели место быть с 5 июля по 23 августа 1943 года и являлись не неким одномоментным событием, а продуманной совокупностью операциий, как немецкого, так и советского командования. Собственно, наступление начали немцы. Согласно их планам, два удара с севера (Орел) и юга (Белгород) должны были окружить силы Центрального и Воронежского фронтов и выйти на соединение под Курском, чем совершить стратегический прорыв и создать плацдарм для нового прорыва на Волгу. Устремления противника были понятны: после Сталинградского разгрома было необходимо срочно перехватить инициативу, иначе сценарий войны стал бы развиваться не в пользу агрессора.
Но советские войска и командование уже имели необходимые силы и возможности, как для маневра, так и для коренного изменения характера войны. Если битву под Москвой называют «провалом блицкрига», а Сталинград справедливо определить апогеем всей войны, то Курская эпопея имеет все основания претендовать на звание того самого коренного перелома, после которого стало ясно, за кем будет в итоге Победа. И сама битва, со всеми ее эпизодами – тому доказательство. Немцам не помогли ни новинки техники, ни изменения в командовании, ни призывы фюрера. Конечно, в эти дни наши войска побеждали все еще числом, а не умением: по всем людским и техническим показателям Красная Армия превосходила силы противника, но оснащение все же отставало от немецкого. И тем ценнее тот героизм и самопожертвование, тот пример патриотизма и бескорыстия, которые ценой своих жизней навсегда запечатлели солдаты и офицеры, рядовые и генералы.
…На Прохоровском поле в середине 90-х установили часовню в память о павших на поле самого крупного танкового сражения в мировой истории. Из окна поезда, следующего в московском направлении, она видна, как на ладони. Этот памятник, посередине поля, пожалуй, один из наиболее масштабных, но при этом – лаконичных и наполненных смыслом. Неоднократны воспоминания солдат о том, что именно в этом танковом аду с небес им являлась Богородица, и они понимали, что Победа будет за нами. Конечно, проверить эти воспоминания невозможно. Но именно они составляют то, что принято называть духом Победы. И сохранение его сегодня – это задача всех тех, кто считает себя наследником Победы.
Курская битва – это и начало освобождения Украины от немецко-фашистских захватчиков. 23 августа мирная жизнь вернулась в Харьков, а оттуда – шла через всю нашу страну еще долгие полтора года. В этом тоже свой смысл и своя ответственность, потому что и у нас сейчас есть те, кто очень бы хотел уменьшить, исказить, а иногда – и попросту вычеркнуть память об этих событиях. И лукавством будет говорить, что история может иметь много трактовок. В некоторых вопросах она обязана иметь только одну. События семидесятилетней давности под Орлом и Белгородом, Курском и Харьковом как раз из тех, которые трактовать как-то по-другому нельзя. Иначе – не будет в нашей памяти ни Победы, ни победителей. А это уже – путь к национальной катастрофе. Так что будет очень справедливым сказать, что годовщина начала Курской битвы – это наша, украинская годовщина, которая реально объединяет страну.
Александр Севастьянов
Участник Курской битвы, генерал армии Махмут Гареев: «После Курска немцы только оборонялись»
Своими воспоминания с «Газетой» поделился доктор военных и исторических наук, профессор, президент Академии военных наук России, генерал армии Махмут Гареев.
Махмут Ахметович – человек уникальный. Прошел три войны: Великую Отечественную, Советско-японскую и Афганскую. После вывода советских войск из Афганистана был главным советником президента Наджибуллы, и участвуя в планировании боевых операций, помогал ему удерживать власть в течение еще двух лет. Тому, кто сможет убить Гареева, душманы предлагали награду. В Афганистане он получил последнее из своих тяжелых ранений. Но несмотря них, на контузию и на преклонный возраст, генерал Гареев сегодня активно занимается общественной и научной деятельностью.
– Лично я участвовал в Орловской операции (Орловская наступательная операция была проведена с 12 июля по 18 августа 1943 года во время Курской битвы для окончательного разгрома группировки противника под Орлом – ред.). Мы действовали в составе 5-го танкового корпуса, командир корпуса был генерал Сахно. Мы наносили удар на Орловском направлении с севера на юг и там успешно продвигались. Кстати, наш стрелковый батальон освободил деревни, где родились Зюганов и Строев (оба российских политика родом из Хотынецкого района Орловской области).
Что стоит отметить в широком плане, так это четкую организацию и тщательность, с какой все готовилось. Скрупулезно продуманы были все шаги: если кто-то выпадал из боя, не надо было никаких дополнительных приказов, все знали, куда идти, что делать. В Курской битвы мы по всем статьям превзошли немцев...
...В этот момент телефонная связь оборвалась. На что чуть позже Махмут Ахметович с улыбкой заметил: плохая связь, в 43-м под Курском связь была лучше.
– Кстати, о технической стороне. Махмут Ахметович, на ваш взгляд, какой фактор оказался более значимым для победы под Курском: технический, человеческий или идеологический?
– Все в совокупности. Главное то, что мы хорошо подготовились, хорошо были вооружены. Достаточно для примера сказать, что в 1943 году наша промышленность производила каждые сутки, я подчеркиваю, каждые сутки, 100 боевых самолетов. Мы сейчас за десять лет столько самолетов выпустить не можем! Мы имели превосходство в авиации, правда, немцы создали новые танки, мы не совсем были готовы с ними бороться, но постепенно приспособились стрелять в борта этих танков, все-таки не допустили большего прорыва и сами перешли в наступление. Все было взаимосвязано: толковое оружие, хорошая подготовка вселяли уверенность, поднимали моральный дух, а в итоге моральный дух компенсировал многое.
– Несколько слов о полководцах Курской битвы...
– Прямо скажем, там, где был Жуков – а он курировал действия Центрального фронта, Брянского – там был порядок. Вся линия обороны Центрального фронта была искусно подготовлена, немцы там дальше десяти километров не продвинулись. А там, где были наши талантливые штабисты, но без таких полководческих качеств, как у Жукова, Рокоссовского, в том направлении противник прошел до 25 километров, правда, стоит сказать, что туда он бросил большие силы – главная танковая группировка. В целом же с точки зрения военного искусства на полосе Центрального фронта наши действия были более успешными. В 41-м, 42-м обороны как такой не было, мы неправильно представляли себе ее характер – в этом наша трагедия, в 1943-м уже сделали правильные выводы. Мы, кстати, еще не до конца сделали выводы относительно оценок стратегической обороны в Курской битве.
– На ваш взгляд, справедливо ли считать Курскую битву коренным переломом в Великой Отечественной войне: ведь битва под Москвой – провал блицкрига, Сталинград – апогей, а Курск – уже явное преимущество Красной армии?
– Более правильно говорить, что под Москвой был достигнут поворот в войне, а Сталинград заложил начало коренного перелома. Ведь еще коренного перелома как такового не было: если бы мы неудачно действовали под Курском, то воевали бы значительно дольше. А окончательно закрепили полный коренной перелом в войне, когда немцы ни разу не наступали, а вынуждены были только обороняться. Это произошло именно под Курском.
Вообще эта величайшая битва обеспечила перелом и в ходе Второй мировой войны в целом. После Курска союзники активизировались и в 1944 году открыли второй фронт.
– Вы свой 20-й день рождения праздновали на фронте, 23 июля, в разгар Курской битвы, помните этот день?
– Откровенно говоря, в эти дни шли напряженные тяжелые бои... Утром я вспомнил, что у меня день рождения, вечером немножко одеколона выпил, потому что ничего больше и не было. Вот так (смеется). Никто не поздравлял, да и не принято это было в те годы. Но я не расстраиваюсь, вот мне через пару недель будет 90 лет, тогда и наверстаем.
– Раньше в Крыму было много симпатичных девчонок, они остались еще? Или постарели? – уже прощаясь, смеясь, спросил Махмут Ахметович.
И на мои слова – конечно, остались, обязательно приезжайте, сами увидите – генерал заметил: знаете, пусть никто не стареет, все будут молодыми... и счастливыми.
Беседовал Сергей Георгиев.
«К немецким данным о потерях нужно относиться критически»
У нас многие пишут о потерях, но, не уточняя, о каких именно идет речь. Одни под потерями понимают только безвозвратные, другие – причисляют к потерям и раненых. Наши официальные данные такие: три наших фронта во время оборонительной операции на Курской дуге, с 5 по 23 июля, безвозвратно потеряли 70 тысяч человек. В наступательной операции Воронежского и Степного фронтов на харьковском направлении наши безвозвратные потери составили 71 тысячу человек. В Орловской наступательной операции все три фронта потеряли 112 тысяч. В итоге, наши общие безвозвратные потери за всю Курскую битву составили около 253 тысячи человек.
Немцы потеряли, как везде пишут, 500 тысяч человек. Но, конкретно, по количеству раненых и убитых, фактически точных данных нет. Немецкие историки учитывают в потерях только немцев, а австрийцев, словаков, всех тех, кто воевал на их стороне, они не учитывают. Но мы, когда считаем свои потери, считаем всех, кто погиб – и русских, и татар, и грузин, украинцев, узбеков. Поэтому к тем данным, которые дают немцы, нужно относиться критически. Они не отображают общую картину.
Из доклада Махмута Гареева на научно-практической конференции, посвященной 62-й годовщине Курской битвы и первого салюта. 5 августа 2005 года, Москва.
Битва на Курской дуге.
Продолжалась 49 дней, с 5 июля по 23 августа 1943 года.
Состояла из трех операций: Курская оборонительная операция (5 – 12 июля), Орловская (12 июля – 18 августа) и Белгородско-Харьковская (3 – 23 августа) наступательные операции.
Самое крупное танковое сражение в истории: в нем участвовали шесть тысяч танков, четыре тысячи самолетов, около двух миллионов человек.
Силы сторон накануне битвы.
Личный состав. Силы Красной армии, по разным оценкам – от 1 млн. 200 тыс. до 1 млн. 910 тыс. человек, немецкая группировка – от 770 тыс. до 1 млн.
Танки. От 3444 до 8 тыс. (5128+2688 «резерв Ставки») – у Красной армии. У немцев – от 2700 до 2900.