В XIX веке ее украшали драгоценными камнями, в ХХ на смену им пришла фанера и буденовки
Обычай наряжать елку на Новый год представляется нам незыблемым. Между тем, до революции (и даже после) елку ставили не на Новый год, а на Рождество. Хотя Петру Первому, который, собственно, и ввел у нас «елочную» традицию, это бы наверняка не понравилось.
Перстни на ветвях
В России до Петра январь ничем не отличался от всех остальных месяцев – Новый год, или, как его тогда называли, Новолетие, отмечался 1 сентября. В сентябре 1699-го Петр Первый последний раз праздновал Новолетие по-старому, а 26 декабря им был издан Указ о праздновании Нового года 1 января. В этом указе давались также указания по организации новогоднего праздника – государь повелел поздравлять друг друга, жечь на Красной площади костры, смолу в бочках, пускать ракеты, зажигать огни. А также украшать столицу хвойными деревьями: «По большим улицам пред воротами поставить некоторые украшения от древ и ветвей сосновых, еловых и можжевеловых». Небогатым горожанам предлагалось каждому «хотя по древцу или ветве на вороты или над храминою своей поставить… а стоять тому украшению января в первый день».
Елка как рождественский атрибут в России впервые появляется в начале ХIХ века в домах петербургских немцев – у них было принято ставить маленькую настольную елочку. На Рождество 1828 года императрица Александра Федоровна организовала первую детскую елку – для своих детей и племянниц. В последующие годы во дворце императора непременно устанавливали елку на Рождество, но как такового обычая не существовало, ни богатые, ни бедные люди елку у себя в доме не наряжали. Массовой эта традиция стала лишь в конце 1840-х, причем о маленьких немецких елочках все забыли и стали ставить елки по принципу «а у меня еще больше». Люди состоятельные украшали свои елки не какой-то мишурой, а драгоценными серьгами, кольцами, перстнями, дорогими тканями.
Советская внучка рождественского деда
После революции праздновать Рождество и ставить елку запретили далеко не сразу. Вплоть до середины 1920-х этот обычай поддерживался даже в госучреждениях. Но затем советская власть вступила на путь «плановой, систематической антирелигиозной работы». Рождество стало противопоставляться годовщине Октября. Церковные праздники были отменены, и день Рождества превратился в обычный рабочий день. Вместе с Рождеством отменялась и елка, и Дед Мороз.
Что касается Нового года, то его праздновать продолжали, но уже без «религиозных атрибутов». Конечно, некоторые люди по-прежнему ставили елки, но на свой страх и риск. Конец запрету положил знаменитый сталинский тезис «Жить стало, лучше, товарищи, жить стало веселее». Под новый 1936 год в «Правде» появилась статья 2-го секретаря ЦК КП(б) Украины Павла Постышева: «В дореволюционное время чиновники буржуазии всегда устраивали на Новый год своим детям елку. Дети рабочих с завистью через окно посматривали на сверкающую разноцветными огнями елку и веселящихся вокруг нее детей богатеев. Почему у нас школы, детские дома, ясли, детские клубы, дворцы пионеров лишают этого прекрасного удовольствия ребятишек трудящихся Советской страны? Какие-то не иначе как «левые» загибщики ославили это детское развлечение как буржуазную затею». И елка вернулась, только теперь наряжать ее нужно было не к Рождеству, а к Новому году. Первая такая елка была открыта 1 января 1937 года в Москве, в Доме Союзов, и одновременно с ней зажглись елки по всему СССР. Вместе с елкой вернулся и Дед Мороз, да не один, а с придуманной ему в пару Снегурочкой. Так что внучку новогодний Дед получил в подарок от советской власти.
Пять лучей вместо восьми
Советскую елку должны были украшать новые советские игрушки. Так, ее макушку венчала уже не Вифлеемская, восьмиконечная, а красная пятиконечная звезда (поначалу с кудрявым Володей Ульяновым в центре – как на октябрятских звездочках, помните?) Иногда вместо звезды на верхушку надевали красноармейскую буденновку. Но это только верхушка, а ведь нарядить нужно было всю елку, множество елок по всей стране, а производство елочных украшений за время запрета было почти полностью прекращено. В этих условиях под елочные игрушки поначалу приспосабливали любые мало-мальски пригодные для этого заготовки и полуфабрикаты. Во второй половине 1930-х годов в магазины поступали шары, изготовленные из электрических лампочек. Лампочку раскрашивали изнутри, цокольную часть ее спиливали и запаивали, а сверху наносили рисунок. Меховщики из отходов производства умудрялись шить меховые шары, работники фанерных фабрик выпиливали плоские игрушки из фанеры. Стеклянных шариков поначалу не было – преобладали «ватные» (из спрессованного хлопка на проволочном каркасе, покрытые краской). В 1937 году была выпущена серия шаров с портретами членов политбюро ЦК ВКП(б), а также большой шар с изображением Маркса, Энгельса, Ленина и Сталина. Пропаганда здорового образа жизни и массового спорта породила игрушки, изображающие хоккеистов, лыжников, парашютистов. Во время Великой Отечественной войны елку украсили солдаты, пистолеты, танки, самолеты, собаки-санитары и шары с изображением «красного ястребка», сбивающего черный фашистский самолет. При Хрущеве на елке «выросли» овощи и фрукты во главе с царицей полей кукурузой. Эпоха освоения космоса породила игрушечные ракеты, спутники, игрушечных космонавтов. Словом, советская елочная игрушка чутко откликалась на все события в жизни страны. Если бы эта тенденция сохранилась, какие игрушки, интересно, украсили бы современную новогоднюю ель?
На фото: Рождественская открытка. Начало ХХ века.
Источник: Из коллекции Музея истории города Симферополя
Агитбюро
Праздник мерзкий, буржуазный…
Советские журналы и газеты конца 1920 – начала 1930-х годов пестрели антирождественскими карикатурами и стихами-агитками, на все лады наставлявшими на истинный революционный путь:
Скоро будет рождество,
Праздник мерзкий, буржазный,
Связан испокон веков
С ним обычай безобразный.
В лес придет капиталист
Косный, полный предрассудков,
Срубит елку топором
И отпустит злую шутку.
***
На пьяную елку тратится денег масса,
Пьяный праздник – в кармане дыра.
Сохранит твои деньги сберегательная касса.
С пьяным праздником кончить пора.
***
Тот, кто елочку срубил,
Тот вредней врага раз в десять,
Ведь на каждом деревце
Можно белого повесить!