Президентские выборы в закавказской стране, быть может, начали новую эпоху в ее жизни...
Что же, очевидно, нового президента Грузии зовут Георгий Маргвелашвили. Пока что это имя мало что говорит как мировому сообществу, так и самим жителям маленькой, но гордой и свободной страны. Однако прошедшее 27 октября голосование зафиксировало очень важный момент: поменялись не только команды во власти и один глава государства сменился другим, поменялись поколения, и это дает надежду, что прошлое уже никогда не будет иметь шанса реванша в горной стране Золотого Руна.
Кто делил мандарин?
На этот раз выборы привлекли к себе внимание всех желающих. В небольшой, как по размерам, так и по численности населения стране, выдвинулось более шести десятков кандидатов, зарегистрированы были 23, а до дня голосования остался в гонке 21. Для сравнения, на аналогичных выборах в 2008-м было всего 7 претендентов. Так что, выбирать грузинам было из кого. Но за двадцать с лишним лет грузинские выборы приобрели свои традиции. Так, например, никогда Грузия не знала понятия второго тура: и Звиад Гамсахурдиа, и Эдуард Шеварднадзе дважды, и Михаил Саакашвили сразу после «революции роз» побеждали сразу и с результатом в 80–90%. Только в 2008-м, под давлением оппозиции Саакашвили пошел на выборы и победил с 53, 47 %, что выглядело тогда достаточно правдоподобно.
В нынешней же кампании на всем ее протяжении были заметны только лишь три фигуры, а социологи предрекали возможность второго тура. В него могли выйти выдвиженец нынешнего премьер-министра, главы правящей коалиции «Грузинская места» Бидзины Иванишвили Георгий Маргвелашвили, представитель Саакашвили и партии «Единое национальное движение», экс-спикер парламента Давид Бакрадзе, и экс-спикер еще времен Шеварднадзе, лидер партии «Демократическое движение–Единая Грузия» Нино Бурджанадзе. Каждый – олицетворение поколений грузинской политики последних двух десятилетий.
Наследница могущественного номенклатурного семейства Бурджанадзе, конечно, не могла не ассоциироваться со временами Шеварднадзе, при котором и пришла в политику, а значит – с теми традициями закрытости и недоступности власти. Однако, как поговаривали добро баллотироваться Нино Анзоровна получила не где-нибудь, а в Москве и что именно она была наиболее пророссийским, насколько это возможно сегодня в Грузии, кандидатом.
Представитель уходящей элиты Бакрадзе полностью соответствовал всем требованиям кадровой политики времен Саакашвили: 37 лет, получил образование на Западе, уже успел побыть в двух министерских должностях и «порулить» парламентом.
Кандидат же от правящей партии, очевидно, должен был разрушить представления грузин о публичном политике. Потому как о господине Маргвелашвили до его выдвижения практически никто и ничего не знал. Точнее – знали, но в совершенно других кругах. Между тем, 44-летний кандидат - философ по образованию и преподает ее в вузах, не состоит ни в какой партии, а после прошлогодних парламентских выборов – принял предложение премьера Иванишвили и стал министром образования и науки страны. Назвать его самостоятельной фигурой сегодня не осмелится никто, собственно именно премьер-миллиардер и раскручивал всю кампанию самостоятельно, возя с собой Маргвелашвили по поводу и без.
Конечно, дело и в том, что еще Саакашвили года три назад задумал переписать Конституцию – и поменять баланс сил во власти в пользу поста премьер-министра. Чтобы по истечении своих полномочий его и занять, а во главе государства поставить того же подконтрольного Бакрадзе. Но проигрыш парламентских выборов в октябре 2012-го заставил Михаила Николозовича скорректировать планы: он признал поражение партии и ушел в оппозицию, а к президентской кампании стал готовиться его ближайший сподвижник – многолетний глава МВД (собственно, и совершивший главные антикоррупционные преобразования) Вано Мерабишвили. И вот этот персонаж имел все шансы стать если не фаворитом, то однозначно свести дело к реальному второму туру, его популярность в народе до сих пор высока. Но… уже весной против него было возбуждено дело, он был арестован и сейчас над ним идет судебный процесс по достаточно сомнительному поводу. Что это – ликвидация реального политического конкурента? Сказать сложно, но осадок от этой истории вкупе с отставкой главы грузинского избиркома за месяц до выборов – остался неприятный.
Новую судьбу ты обрела?
Эта строчка из знаменитой песни о Тбилиси сегодня имеет ключевой смысл. Потому как победа Георгия Маргвелашвили уже в первом туре (около 63 % голосов) свидетельствует о наличии пока еще серьезного кредита доверия к правительству «Грузинской мечты». С другой стороны – этот успех базируется именно на реформах Саакашвили: на искоренении коррупции в силовых структурах и среди чиновников, в создании реально качественной инфраструктуры и масштабного строительства по всей стране, в реанимации и очень быстром реальном успехе туристического комплекса страны, в отсутствии препятствий для создания бизнеса, что привлекло огромные инвестиции. Действенность этих мер правительства Саакашвили подтверждается хотя бы тем, что ни одна из них не была отменена Иванишвили в течение этого года. А вот серьезных достижений от самой «мечты» грузины за год не увидели, но Иванишвили пока что доверяют, чем объясняется избрание Маргвелашвили.
Другое дело, что премьер-министр сумел в ходе избирательной кампании правильно расставить акценты и мобилизовать свой электорат, заявив, что если кандидат наберет меньше 60 %, то баллотироваться во второй тур не будет, а сам Иванишвили – уйдет из политики сразу после выборов. В итоге, раздавать новые стиральные машины избирателям не пришлось, они проголосовали «как надо». Потому как явно не хотели возврата во «вчера» – в случае Бурджанадзе (набрала около 10 %) и показали, что «сегодня» их тоже не устраивает, хотя они и признают все позитивы, произошедшие за почти десять лет правления Саакашвили: Бакрадзе получил каждый пятый голос, более 21 % голосов. Для уходящей власти не так уж и плохо.
Конечно же, Георгий Маргвелашвили – это пока что «темная лошадка». Очевидно, Бидзина Иванишвили выбирал кандидата исходя из новых, суженных полномочий президента. И Маргвелашвили, однозначно, подходит под них очень точно – за ним нет собственной политической силы, он не имеет опыта борьбы и кулуарных переговоров, он согласен оставаться в тени премьера и вряд ли озабочен своей политической карьерой. То есть, такой себя, философ-теоретик во главе государства. Впрочем, Звиад Гамсахурдиа тоже был философом, прекрасно образованным человеком, закончилось все, помните как?
И не менее важный вывод из последнего года грузинской политики. Оказалось, что стране необходимо было пройти очень тяжелый путь лишений, нищеты, унижений, войн и авторитаризма (а это было характеристикой правления Шеварднадзе), чтобы через опыт достаточно сложных и болезненных реформ с налетом авантюризма (правление Саакашвили) таки прийти в образцу мирной передачи власти, а значит – торжеству конституции. Собственно, ничего особенного в Грузии не случилось, чтобы не говорили московские телеканалы, никакой кардинальной смены политических ориентаций не произошло. И новые руководители также стремятся вступить в ЕС и НАТО, и также считают оккупированными территории Абхазии и Южной Осетии.
Выбрала ли себе новую судьбу Грузия 27 октября, покажет время. Пока же «революция роз» потеряла шипы, а «грузинская мечта» перестала манить с той же силой. Приходит время находить новые ориентиры.
Александр Севастьянов