Доживи их автор до наших дней, ему было бы 89. Официально он пропал без вести. Но семья все перечитывает его письма с фронта и все еще надеется.
Панаховы – известная в Ялте фамилия. Людмила Павловна – педагог с сорокалетним стажем, преподавала математику в техникуме советской торговли и в строительном профтехучилище. А еще она два десятка лет учила детей игре в шахматы в школах Ялты, вела секцию в спортивной школе. Прекрасным тренером по шахматам стала ее дочь Елена Петровна. Она кандидат в мастера спорта, неоднократная чемпионка Крыма. Теперь уже успешно выступает на первенствах автономии внучка, девятилетняя Людмила-младшая. О Панаховых не раз писала и наша редакция. Но есть в этой семье своя история, которую хранят вот уже 68 лет. О ней рассказывают письма с фронта, написанные дядей Людмилы Павловны, который пропал без вести осенью 44-го. Ему было 20...
«10 мая 1944 года. Добрый день, родные! Жив, здоров. Был в бою под Севастополем, ранен в правую ногу в двух местах выше колена. Сейчас лежу в (далее вымарано военным цензором. – Л. М.) госпитале. Из наших ребят никого со мною нету. Передайте Полякову, что я Женьку ихнего видел, он легко ранен в палец. Эсманского Виктора убили, а Федьку Велева ранили. За Дружинца и Симоненку не знаю. До свидания. Передавайте привет всем близким и знакомым.
Встретил в Симферополе Рысина. Если можете, то привезите чего-нибудь пожрать, масла или чего-нибудь там.
До свидания. Сергей Доможилов».
«11 мая 1944 года. Добрый день, родные! Жив, здоров, чего и вам желаю. Я вчера написал вам письмо, но сегодня пишу опять, потому что я вскоре отсюда уеду. Лежу в Симферополе, в госпитале (ГЛР). Если можете, то пусть кто-нибудь из вас приедет и привезет какой-нибудь шамовки и если есть, то хоть немножко табаку. Если что-нибудь знаете или узнайте за Дружинца и Симоненку. Напишите, как вы там живете, как работаете. Если Вовка Костыль дома, то пускай мне напишет. Сходите к Дружинцу, узнайте его адрес. Я был с ним все время, а теперь отдельно. Передавайте привет девчатам. До свидания, Сергей.
Если будете здесь, то ищите наш госпиталь по Севастопольскому шоссе, госпиталь легко раненых (ГЛР), палата №16, 4-й этаж».
Это первые сохранившиеся фронтовые письма крымского паренька, которые он направлял Доможиловым в совхоз «Эшкене» Сейтлерского района (сейчас Нижнегорский район) Крымской АССР. Всего сохранилось 47 писем: 27 – маме, Екатерине Ивановне, 20 – сестрам, Ольге ( мама Людмилы Павловны) и Татьяне. На листочках из тетрадки в косую клетку, на листках из бухгалтерских книг с надписями на латышском языке, на обрывках оберточной бумаги, иногда на желтых почтовых открытках. В большинстве своем это свернутые особым образом треугольники. А первые крымские послания – просто свернутые вчетверо листки. На всех стоит адрес, печать почты СССР и штамп: «Проверено военной цензурой» с номером цензора.
После ранения был госпиталь, затем минометное училище, Прибалтийский фронт. Отовсюду писал домой, в Крым. Сначала много пишет о пацанах, с которыми, очевидно, призывался. Потом все жестче становился слог. Хотя старался подбодрить родных.
Вот письмо от 26 августа, из Прибалтики: «Сейчас пока эти дни отдыхаем, но не знаю, долго ли. Жизнь веселая и слишком много встречается интересных эпизодов и приключений во время походов и боев. Погода у нас уж смотрит на зиму, днем ничего, а вечером и утром приходится возле костров… Деньги от вас получил (650 рублей), но мне за них нечего здесь покупать. Знаешь, латыши люди свои, но можно, если хочешь, достать так. Сейчас спешу, потому что иду на картину «Подводная лодка Т-9». Ты просила адрес моих товарищей, но как напишешь, когда они у меня не постоянные (сегодня одни, завтра другие). Многие мои товарищи ушли в ту часть, где наш отец. Но я не захотел, потому что мне и здесь неплохо». Родные понимали, в какую «часть» ушли товарищи – ведь отца уже не было в живых. Гангрена...
О многом писать было нельзя, приходилось шифроваться. Как и в последнем письме от 19 октября: «Добрый день, Татьяна! Жив, здоров и шлю тебе горячий привет из Латвии. Пока все по-старому, но немного изменилось в моей жизни. Настали дни усиленных занятий, скоро будет выпуск. Получил от тебя 4 письма и только сегодня собрался написать. Мне уже не пиши, потому что уйду в другое место, готовят меня минометчиком. Дальше не знаю, что будет. Письма с бумагой от тебя все получил, но у меня много есть бумаги, да нет времени писать. Занимаемся с 6 утра до 10 вечера. Получил от Дружинца, он в разведке, а Симоненко на старом месте с Женькой Поляковым». В этом письме почерк не такой четкий, как в предыдущих. Нет даже подписи, привычных «До свидания, привет всем».
Эти драгоценные свидетельства войны и истории Людмила Павловна Панахова доверила нашей газете, которую читает всю жизнь.
– Потом мы получили сообщение: «Доможилов Сергей Михайлович в боях с немецкими захватчиками за свободу и независимость нашей Родины ранен 30 октября 1944 года и эвакуирован в госпиталь на излечение, полевая почта 11218», – рассказывает Людмила Павловна. – Но на наш запрос ответили, что такой солдат не поступал. Бабушка, мама, тетя посылали запросы командиру войсковой части, в военный комиссариат, в Главвоенсанупр Красной Армии, писали в общество «Искатель» (после войны было такое в Москве). Ответ был тот же: «Пропал без вести».
После войны мать Сергея не могла оставаться в Крыму, куда не вернулся ее сын. Забрав дочерей и малолетнюю внучку Людмилу, она отправилась под Москву, в Воскресенск, где были родственники. Но Крым не захотел отпустить Екатерину Ивановну. По дороге, в Джанкое, у нее случилось кровоизлияние в мозг, в этом городе и похоронили Доможилову.
– А мы с моей мамой Ольгой и ее сестрой Татьяной поехали в Московскую область, на Лопатинский рудник. Нелегко было, голодно и холодно. Пробыли там год, и мы с мамой вернулись в Ялту – родственница работала в Никитском саду. Хорошо помню, что была уже почти зима, а на набережной цвели красные канны. Мама говорит: «Да, дочка, это – Ялта!»
Людмила окончила школу, затем Симферопольский пединститут, вышла замуж, родила дочь. Работала, учила молодежь, тренировала шахматистов. Все эти годы хранила военные письма дяди – младшего сержанта, минометчика Сергея Михайловича Доможилова. И мучилась мыслью: а вдруг произошла нелепая случайность, он вернулся в «Эшкене», а они оттуда уехали.
– Сейчас Сергею Михайловичу было бы 89 лет. Я все время думаю, что не все сделала, чтобы его разыскать. Если бы обратилась в передачу «Жди меня», его бы нашли, ведь и через 60 лет находятся люди. Но тогда такой передачи не было. Если опубликуете письма, может, прочтут родственники ребят, о которых сообщал Сергей, и получат привет из 44-го года. И опять надеюсь: а вдруг?
На фото: Письма, которые присылал в Крым с фронта Сергей Доможилов.