События в Москве, предшествовавшие вчерашней инаугурации нового старого президента России, наметили новые опорные точки российской внутренней политики. Пока, скорее всего, власть в лице Владимира Владимировича хочет убедить общество: мы все равно правы, а вы можете выступать сколько угодно… И дело не в том, что протест получился какой-то театральный и неискренний. Дело в том, что диалога, судя по всему, не будет.
Кто на марше?
Российская оппозиция – это политический «зверь» разных окрасов и повадок. Есть в ее рядах достаточно респектабельные, но как-то выцветшие от времени профессиональные политики – Григорий Явлинский, Сергей Митрохин, Михаил Касьянов. Их участие в митингах и шествиях понятно: политическое реноме необходимо сохранять и по возможности выгодно подправлять. Появились в оппозиционных колоннах и новые лидеры, пребывающие в парламентских партиях, например, отец и сын (оба депутаты, кстати) Гудковы. Оказалось вдруг, что есть смена и Геннадию Зюганову на левом фланге: бритый почти «под ноль» вождь «Левого фронта» Сергей Удальцов явно выигрывает в харизматичности у утомленного многолетней классовой борьбой в думских кабинетах главы ЦК КПРФ. Превращение же в политических деятелей писателя Бориса Акунина, тележурналиста Леонида Парфенова, блогера Алексея Навального и светской львицы Ксении Собчак стало неожиданным, но действительно свежим ходом, придавшим российской политике новый смысл. Самой интересной в этом отношении стоит назвать быструю карьеру госпожи Собчак – при всей неоднозначности ее имиджа, именно она, чуть ли не единственная, смогла объяснить, чего же добиваются своими акциями оппозиционеры в Москве. Если коротко, то свести можно к трем ключевым пунктам: первое – полномасштабная политическая реформа, второе – изменение выборного законодательства, третье – досрочные выборы Думы и президента. Как говорится, «не баран накашлял»… И стоит заметить, что масштаб акций также заслуживает внимания – на улицы действительно вышли десятки тысяч человек.
6 мая в Москве состоялся так называемый «Марш миллионов». Конечно, всем было ясно, что миллионы не соберутся и не пойдут на Кремль, но на акцию пришло куда больше, чем ожидали организаторы (учитывая, что как официальная – 8 тысяч, так и оппозиционная – 100 тысяч цифры вызывают сомнения, остановимся на оптимальном варианте – 20-30 тысяч участников). Но – все закончилось противостоянием полиции и задержанием более 400 человек.
Собственно, вот здесь и проявилась главная проблема российской оппозиции: у ее лидеров совершенно разные цели. Если упомянутые Явлинский, Митрохин, Касьянов и Гудковы хотели реально повысить свою политическую капитализацию и использовать трибуну митинга для политических целей (что, кстати, и входит в обязанности политиков), то Навальный и Удальцов выбрали для себя почетный, гордый и выигрышный, но опасный для окружающих путь политических радикалов. Что ж, с одной стороны, понятно: новым лидерам протеста нужен новый имидж. Однако, формы их протеста иногда заставляют серьезно задуматься… Конечно же, никто и никогда не узнает, кто конкретно, ретивый полицейский или рьяный оппозиционер, первым начал потасовку возле Болотной площади? Как никто не объяснит, почему люди не могли свободно на нее пройти, ведь митинг был разрешен именно в этом месте? Ну и уж совсем будет неясным, а отчего столько народу-то повязали? 6 мая наглядно и недвусмысленно показало: российская политическая система, замкнутая на одного человека, переживает неизбежный и затяжной кризис. И разрешать его придется тому, кто создал все условия для его зарождения
Все не как прежде
Впрочем, всем ясна реальность: Путин на выборах победил. Пусть и есть сомнения насчет цифры в 63%, но факт все же имеет место быть – Владимир Владимирович избранный глава государства. Вот только прервалась где-то связь первого лица с собственными избирателями, систему «замкнуло».
Произошло это оттого, что помещения иногда полезно проветривать. Учитывая, что политика в России за последние лет десять нисколько не изменилась, а гайки закручивались исправно, так и вышло, что должно было рано или поздно прорвать. Традиция принимать решения «на двоих», ну, в крайнем случае «на троих» привела к тому, что в политическом классе появились совсем не связанные с властью люди (в отличие от Зюганова, Миронова или Жириновского), которые были бы не против в эту власть попасть. Но их туда не пускали – потому как Путину и его окружению (а это и Зюганов, Миронов и Жириновский) было вполне комфортно друг с другом. В общем, напряжение росло и вот – вылилось наружу. Предложенные же меры – так называемая «политическая реформа Медведева» – ну, это примерно как лечить острую ангину мороженым.
В принципе, Путин оказался перед самым сложным политическим испытанием в своей карьере. Он должен вести диалог, но он не умеет его вести. Все время его пребывания в большой политике – это время, даже эпоха монолога. Да, система выстроена, да, она имеет много плюсов, да, она сильна и может себя обезопасить. Но она больше не влияет на всех, в ней сомневаются, а кто-то и вовсе не живет в этой системе. И потому ее оспаривает. А Путину вот придется все это расхлебывать. События 6 мая на Болотной – сигнал к тому, что Путин не склонен что-либо менять.
И еще одно важное наблюдение от последнего политического полугодия в России. Негласный общественный договор, когда-то заключенный нынешней российской властью и обществом в начале «нулевых», приказал долго жить. Активная часть населения явно не хочет мириться с формулой «Мы вас не трогаем, а вы сидите спокойно дома». Люди ищут, люди думают, люди выходят на улицы. Чего они хотят? Нет, не революции. А хотя бы понятной, нормальной, публичной политики. Например, как во Франции, где имя победителя президентских выборов не знали до последнего дня. Или даже как у нас, в Украине, где присутствует борьба и где разрыв между кандидатами может составить всего три процента. Вот от этого Россия отвыкла, и, видимо, людям снова стало интересно, что же происходит там, в высоких кабинетах?
…А инаугурация прошла привычно. Медведев пост сдал, а Путин его принял. Привычно, спокойно, даже как-то механично. И почему-то показалось, что так же механически продолжится осуществление власти в России.
Александр Севастьянов