«редакция» задала представителю крымчакского народа «неприличные» вопросы, ответы на которые вы, может быть, хотели бы узнать
Иногда бывает так, что хочешь спросить что-нибудь у человека, а стесняешься, потому что вопрос этот касается сокровенного: веры, истории, традиций. Из-за того, что непонятно, а спросить неловко, складываются стереотипы, предрассудки. Мы понимаем, что они накапливались столетиями и так просто все не разрешить, но попробуем рассказать подробнее о том, что многие хотели бы узнать, но стеснялись спросить сами. С этой целью «редакция» открыла рубрику для «неудобных» вопросов представителям проживающих в Крыму народов. Нынешний выпуск посвящен крымчакам, а разговор мы повели с председателем республиканского общества крымчаков «Кърымчахлар» Дорой Пирковой, ее заместителем Натальей Зенгиной, почетным председателем Юрием Пуримом и заведующей народным историко-этнографическм музеем крымчаков Ниной Бакши.
– За пределами Крыма о том, кто такие крымчаки, мало кто знает. Кстати и Word слово «крымчаки» подчеркивает красным, не «узнает». Вас это устраивает?
Д. П.: Слава богу, что вообще о нас знают, потому что при советской власти, после 1944 года, национальность «крымчак» даже из паспортов убрали. Немцы расстреляли 80% крымчаков, и советская власть посчитала, что нас больше нет. А сейчас все заинтересовались, приглашают на конгрессы. Мы же самый маленький народ в Европе, полторы тысячи во всем мире, в Крыму, по переписи 2001 года, – 204 крымчака.
– Вас осталось так мало из-за правила жениться только на своих?
Д. П.: У нас уже нет такого правила. Хотя ребята некоторые приходят, просят познакомить с крымчачкой. Но нам очень сложно найти.
Н. З.: Народ ассимилируется и в конце концов придет к гибели. Нас не будет. Даже если каждая молодая крымчачка родит пятерых детей. Это проблема не биологическая, это нравственное: могут родиться этнические крымчаки, но они уже не будут знать нашего языка и культуры.
– Вы говорите: народ умирает, теряя свою культуру. Хоть какие-то традиции крымчаков дошли до наших дней? Вы знаете язык, есть где помолиться?
Д. П.: Язык крымчаков – чагатай, близок к ногайскому диалекту крымскотатарского. Сейчас на нем разговаривают 8-9 наших стариков. Мама моя признается: я в мыслях могу проговорить, а высказать уже не могу. Основатель общества «Крымчахлар» Давид Ильич Реби написал учебник чагатая со словарем, можно выучить.
Н. Б.: Мы обязательно отмечаем 11 декабря тъкун – поминальный день. Так решили крымчаки, оставшиеся в живых, в 1944 году. К нам в музей приезжали молодые немцы, говорили: «Простите наших предков». Я им ответила: вы передо мной совершенно не виноваты. А гитлеровцев я никогда не прощу.
Н. З.: Верующие крымчаки отмечают почти все праздники, как ортодоксальные иудеи. Подчеркиваю – верующие. Потому что многие из нас давно неверующие.
Ю. П.: Наш къаал (молитвенный дом. – Авт.) на Краснознаменной в Симферополе, но там люди живут. Мы добиваемся, чтобы ему дали статус памятника и взяли под охрану государства. А если большая потребность помолиться или попросить за умерших, мы ходим к евреям в синагогу.
– Сейчас вашим детям что пишут в свидетельстве о рождении, в графе «родители»?
Д. П.: Крымчак. Сейчас люди уже гордятся тем, что они представители малой народности, что не как все.
– Ваши предки – тюркоязычные племена хазар, ваша вера – иудаизм. А кем вы себя считаете: тюрками или евреями? И почему крымчаки приняли иудаизм?
Н. З.: По поводу иудаизма. В VI веке в Крым пришли сефарды (испанские евреи. – Авт.), они, по всей видимости, влились в крымчакский этнос и принесли свою религию.
Д. П.: Мы считаем, что мы хазарского происхождения, история народа уходит в VIII-XI века, во времена Хазарского каганата. С того времени у крымчаков остались фамилии Пурим, Пейсах. В конце XV века тюкрско-иудейская община ассимилировала представителей других этносов: итальянцев, басков, готов, поляков, этот «этнический сплав» и стал крымчакским народом. Наши фамилии указывают на происхождение: Готта – гот, Гурджи – грузин, Ламброзо – итальянец.
Н. Б.: Вот как, например, итальянские фамилии появились: в Крыму был невольничий рынок, и братья могли своей незамужней сестре купить работника. А она за него потом могла с удовольствием и замуж выйти.
– А чем крымчакский иудаизм отличается от еврейского?
Н. Б.: У нас многое от язычества осталось. У иудеев строго запрещено знахарство, а у крымчаков ребе был и учителем, и знахарем, и священным лицом.
Н. З.: По версии нашего Давида Ильича, хазары пришли в Крым, спасаясь от Вещего Олега. Часть из них приняла иудаизм, это были караимы и крымчаки. Караимы отошли от Талмуда, а крымчаки как приняли ортодоксальный иудаизм, так и остались с ним.
– В ваших молитвах фигурирует Алла, тюркский бог Тэнгри и призыв «возвратиться на родную израильскую землю». Это означает, что вы верите одновременно в Аллаха, Тэнгри и в Яхве?
Н. Б.: Мы читаем еврейские молитвы, но и свои не забываем. Крымчаки называют своего бога Танъры. А когда читают молитву по Торе, говорят и Алла, и Адонай. Наш вариант русского «Боже помоги»: Алла версън – пусть Бог даст.
– Не обидно ли крымчакам, что вас постоянно путают с караимами? Кстати, какие у вас сейчас отношения?
Н. Б. (на повышенных тонах): Если меня спрашивают, кто такие крымчаки – еврейские татары или татарские евреи, то я ставлю на место таким ответом: если вы считаете, что армяне – это азербайджанские грузины, а эстонцы – это литовские латыши, тогда мы караимские евреи или татарские караимы! Отношения у нас нормальные и с караимами, и с тюрками, и с евреями.
– Испытывал ли ваш народ давление антисемитизма при царской и при советской власти?
Н. Б.: Из-за иудейской веры мы терпели погромы, нам запрещали жить в больших городах. А при советской власти, если бы Сталин не умер, нас и евреев отселили бы в Биробиджан, об этом есть сведения в архивах КИАБ.
– Почему, на ваш взгляд, мало кто знает, что поэт Илья Сельвинский – крымчак?
Д. П.: Потому что он никогда этого не афишировал. Иначе бы всесоюзно известным не стал. Мы тогда все были советской национальности.
– Доводилось читать, что вы всегда с крайним недоверием относились к неженатым людям. В чем причины?
Н. Б.: Потому что человек должен жить не только для себя, оставить наследников и наследство. Но бывало такое, что и жалели бобылей: если однолюб, не имея возможности жениться на любимой, не соглашался ни на какой другой брак. А вообще, жениться можно было и в 45 лет, не обязательно в 16.
– Еще читала, что крымчаки никогда не женились на вдовах, потому что считалось, что брак соединяет людей в вечности. Молодые даже сразу после свадьбы покупали себе места на кладбище, чтобы лежать рядом.
Н. Б.: Наоборот же, вдова и вдовец могли сойтись, это очень даже было принято. Рождались еще совместные дети, и по 10-20 детей в семьях было.
– На невестку, до того как она родит первенца, сваливали всю черную работу, относились к ней без всякого уважения. А что с ней делали, если прошел год, а детей нет?
Н. Б.: Это можно себе только представить. Многоженства не было. Создавали такие условия, что они сами уходили из этого дома. Или оставались, но очень тяжелым было их положение.
– Почти 70 лет прошло с того времени, как ваш народ подвергли фактически тотальному истреблению. Но крымчаки все-таки не исчезли с лица земли. В чем ваш секрет?
Н. Б.: Для нас святое – наши семьи, а девиз – «Преданность и верность». Поэтому мы не растворились до сих пор в истории.
Беседовала Валентина Воробьева
На фото: Нина Бакши показывает традиционные наряды невесты и жениха. На свадьбе молодые почти ничего не ели, а невесте это и непросто было бы делать, ее лицо закрывала вуаль из бисера.
Национальная еда
Кайгана
1 кг баклажанов,
0,5 кг брынзы, 5-6 яиц,
150 г сливочного масла.
Баклажаны сварить, уложить под пресс, чтобы вода стекла. Порубить до однородной массы, добавить рубленую брынзу, масло, соль, перец. Залить яйцами и положить еще несколько кусочков масла. Запечь в духовке.