«редакция...» перепечатывает интервью Председателя Совета министров Крыма, подготовленное коллегами из «Московского комсомольца». Разговор начался с личного и весьма специфического, ведь еще менее полутора лет собеседник журналиста был министром внутренних дел Украины.
– Анатолий Владимирович, вам, наверное, за время службы в милиции приходилось видеть много и всякого... Милиционеры не страдают «профессиональной болезнью», это когда любой встречный кажется чуть ли не преступником?
– Эта работа действительно связана с большими психоэмоциональными нагрузками, и требуется выработка устойчивости к стрессам. Неспроста сотрудники милиции и на пенсию выходят раньше. Многие же просто увольняются, не выдержав напряжения. Видеть во всех гражданах преступников стражам порядка нельзя. Однако бесчувствие и черствость противопоказаны милиции еще больше. В целом же это тяжелый труд, и приходится лишь сожалеть, что он нынче в обществе так мало почитаем.
– Исчезла графа из паспортов, и о национальности приходится спрашивать отдельно: вы – русский?
– Я родился на Камчатке, в семье кадрового военного. Отец – офицер военно-воздушных сил, русский, мать – украинка. Когда мне было два года, мы переехали в Закарпатье. После школы с группой приятелей решили поступать в Славянский педагогический институт. И до армии я по распределению два года работал учителем физики в Крыму, а после демобилизации вернулся к преподаванию в Славянск. Но когда меня пригласили в инспекцию по делам несовершеннолетних, я, хотя и терял в зарплате, ушел туда охотно – эта работа мне казалась интереснее и перспективнее. Оказалось, что не ошибся, и вскоре был переведен в уголовный розыск. Оперативная работа, считаю, это и вправду мое.
– В 1992 году вы стали старшим уполномоченным по особо важным делам отдела внутренней безопасности УВД Донецкой области. Подразумевается борьба с «оборотнями»?
– Во вторую очередь. В первую – защита личного состава. Это были «лихие 90-е» с разгулом организованной преступности, механизмы противостояния которой еще не были отработаны, и сотрудники правопорядка часто оказывались на «линии огня» вооруженных отморозков. «Бригады» плодились немеряно, и их беспределу надо было положить конец. Что мы совместно с подразделениями УБОПа в итоге и сделали. А параллельно выявляли злоупотребления в системе внутренних дел. Задача была двуединой, сложной, и в новую службу в ту пору отбирались кадры с должностей не ниже зам. начальника райотдела по оперативной работе.
– Среди наград у вас три знака «Шахтёрской славы». Не знал, что им награждают не только горняков. А что написано в удостоверении на право его ношения?
– «За активное участие в обеспечении безопасности и общественного порядка». Обычная практика. Я же пять лет возглавлял Макеевское городское управление милиции, а Макеевка – полумиллионный город, в котором работало несколько десятков шахт. Это пять райотделов УВД, происшествий разного рода предостаточно, в том числе напрямую связанных с предприятиями угледобывающей отрасли. В поселках Донбасса шахты образуют и определяют всю жизнь людей. Что же касается самих наград, то я удостаивался их по представлению министра угольной промышленности Украины. Из чего заключаю, что наша работа была полезна региону.
– В вашем досье есть строка о том, что в 2005-м вы ушли из органов внутренних дел по состоянию здоровья. Это политическая формулировка?
– Нет, вполне объективная. В 90-е годы, о которых мы уже говорили, в ходе задержания нарушителей я получил травму, которая впоследствии позволила мне уволиться чуть раньше предусмотренных законом 50 лет. Я и воспользовался этим правом. А подоплека увольнения состояла в том, что мне вручили список лиц, по отношению к которым я должен был обеспечить меры репрессивного свойства без всякого на то основания, что в корне противоречило моим нравственным принципам. В знак протеста я подал рапорт об увольнении по состоянию здоровья.
– Спустя шесть лет, в ноябре 2011 года, газеты писали, что вы без особой радости приняли новое назначение и вроде даже оговорили с президентом страны, что будете возглавлять правительство автономии лишь до завершения президентских выборов 2015 года…
– Надо совершенно не знать Виктора Федоровича Януковича, чтобы даже предполагать, будто к нему можно приити с какими-то условиями. Исключено напрочь. Во-вторых, я человек команды, к тому же носил погоны. Одним словом, я воспринимал назначение не в плане восторгов или грусти, а в категориях эффективности выполнения поставленной задачи. Удается – тогда и приходит радость. Что же касается субъективных чувств, то Крым ведь для меня не чужой, и о состоянии дел здесь я знал не понаслышке. К тому же в регионе работает много моих прежних коллег, по долгу службы в рамках ротации кадров в разное время переведенных в АРК. Есть люди, которых я знаю десятки лет, и в руководстве края. Поэтому возможность работы в Крыму я принял с благодарностью. Непосредственно со мной в Крым приехали управленцы, число которых можно посчитать по пальцам одной руки. Счел более правильным строить админработу на имеющемся ресурсе.
– Президент на заседании Комитета по экономическим реформам сказал прямо: «Без привлечения инвестиций ни о какой модернизации экономики речи идти не может. Это будет один треп». К счастью, Крым – признанный лидер по капиталовложениям, но и веер потребностей у вас широк. К примеру, только на бизнес-форуме «Ялтинские деловые встречи» было заявлено 28 локальных проектов. В чем особенности инвестиционной программы в автономии?
Мы резонно говорим: Крым – жемчужина Украины. Но эту жемчужину еще надлежит заботливо и грамотно оправить. За последнее время мы «завели» в регион свыше 12 миллиардов гривен с тенденцией ежегодного нарастания. И теперь черед, скажем так, программного привлечения инвестиций, исходя из приоритетных задач экономики АРК. А они, в сущности, состоят в том, чтобы Крым снова стал богатым курортным краем, способным и принять, и накормить полстраны. Но для этого прежде всего необходимо возродить аграрную инфраструктуру и в первую очередь строить мощные ирригационные комплексы для искусственного орошения сельскохозяйственных угодий. Расчет простой: большое количество крымчан живет в селах, также бОльшая территория полуострова – это земли сельхозназначения. Необходимо повысить плодородие земель, фактически перевоссоздав весь аграрный сектор. Это требует значительных инвестиций, но конечный результат, убежден, того стоит. Предстоит изменить структуру посевных площадей – уйти от малоурожайных зерновых к традиционным эфиромасличным, в разы увеличить сбор экологически чистых овощей и фруктов. Пока же импортные орехи, привозные яблоки и чужие «резиновые» помидоры зримо демонстрируют неблагополучие в этой сфере. Разрушена в автономии и перерабатывающая промышленность. Практически нет консервных и винзаводов, крайне мало молочных и мясокомбинатов. В итоге мы производим продукт, который плохо храним, много его теряем, удовлетворяя лишь основные нужды внутреннего потребления. А значит, нам нужно учиться открывать инвесторам глаза на прибыльность капиталовложений в наш агробизнес, создавая максимум удобств в его осуществлении.
– Можно порадоваться чему-то уже реализованному?
– «Точки роста», где можно воочию увидеть плоды новой крымской инвестполитики, уже есть. Скажем, в Бахчисарайском районе за последние два года создано предприятие, представляющее собой каскад теплиц последнего технологического поколения. Оно рассчитано на выращивание в промышленных объемах овощей, которые мы пока завозим из-за рубежа, в том числе, к примеру, весьма востребованных томатов черри. В целом же привлечение инвестиций в автономию шло бы гораздо успешнее, если бы Верховная Рада Украины по воле известных господ не увязла в бесплодном противостоянии. И тогда бы мы наконец получили закон о развитии инвестиционной деятельности Крыма, уже принятый в первом чтении, что существенно упростит ведение бизнеса на территории полуострова. Пока же, надо признать, у нас довольно громоздкая система налогообложения, забюрократизирована и разрешительная система. Но парламент бездействует, и это сильно тормозит многие экономические преобразования в регионе. Взять хотя бы упомянутое тепличное хозяйство. Испания, к примеру, буквально покрыта сетью теплиц и парников, а Крым ведь тоже находится не за Полярным кругом.
– Готовясь к нашей встрече, я прочел о десятках реализованных проектов, приближающих АРК к заветным рубежам. В Белогорский район пришел газ; со стапелей компании «Залив» спущены на воду сразу два судна, построенные по заказу норвежцев; Крым стал флагманом «зеленой» энергетики; в Симферополе открыт новейший перинатальный центр, уже спасший не один десяток младенческих жизней; в регионе успешно внедрена «Социальная карта крымчанина». На какие еще резонансные свершения вы бы хотели обратить внимание читателей?
– Видите ли, космодром, к примеру, грандиозен, но людям порой нужнее очистные сооружения. Так вот, в прошлом году нам удалось привлечь солидные средства на реализацию комплексной программы по недопущению загрязнения акватории Черного моря. Меж тем износ сетей у нас достиг критической точки, и, скажем, воды мы теряли до 70%. И вот теперь интенсивно исправляем положение. В Крыму работают чешские специалисты, они и готовят эти ивестпредложения. Наводим порядок с землей, делаем доступнее крымские пляжи, к примеру, Судак к началу сезона откроет по-европейски шикарную набережную. Что же касается видных промышленных объектов, то я бы назвал идею строительства газотурбинной электростанции на месте недостроенной АЭС в Щелкино. Это реальный проект, и переговоры с китайскими инвесторами по нему находятся на этапе согласования.
– На итоговой пресс-конференции за прошедший год вы поблагодарили крымскую прессу за сигнал, позволивший вам принять верные решения по НИИ имени Ивана Сеченова. В чем там было дело?
– Это знаковое для Крыма лечебное заведение – первый в Европе, да и, пожалуй, единственный в мире институт физических методов лечения и медицинской климатологии. По сути это была целая система здравниц и санаториев, часть которых в период «большого передела» 90-х ушла в частные руки через аренду и другие формы приватизации. Появились заборы, отчуждалась земля, целостный имущественный комплекс был разорван. Но отдать центр курортологии мирового уровня «захватчикам» мы не могли, инициировав суды по возврату государственной собственности. Наши юристы работали жестко, в итоге некоторые объекты нам уже удалось вернуть в собственность республики, и мы на этом не остановимся – будем бороться в правовом поле за остальные корпуса. Конечно, такой громоздкий комплекс институту сегодня уже не нужен, к тому же он неподъемен для бюджета. Мы просчитали оптимальный формат эффективной деятельности учреждения и необходимое для этого количество корпусов. Те корпуса, которые будут не востребованы, пойдут на аукцион, а вырученные средства – на развитие института.
– Благодарим вас за интервью, желаем вам удачи!
– Вам также всяческих благ. Честь имею.
Александр САКВА.
Симферополь – Киев.