Если немножко пофантазировать, то можно представить, как городской голова Семен Дуван по своему обыкновению ранним утром обходит город, по привычке заложив одну руку за спину, и удивляется тому, как изменилась его Евпатория за последнее столетие, несмотря на то, что столько бурь пронеслось по судьбам ее жителей. Его маршрут заканчивается возле нового памятника, городской голова неслышно сливается с бронзовой фигурой, вытягивает руку, на которой появляется модель его детища – городского театра,– и так остается сидеть, присутствуя во всем, что и доныне делается в Евпатории…
Он мог видеть на десятилетия вперед…
Общественную деятельность Семён Дуван начал в 28 лет, когда впервые был избран гласным (то есть депутатом) Городской Думы. Уже в следующем году он добился в столичном Санкт-Петербурге выделения городу 250 тысяч рублей, за которые удалось замостить две трети городских улиц. Но полностью организаторские способности Дувана раскрылись после избрания в 1906 году городским головой. Проявились в полной мере вся широта его взглядов, видение проблем развития Евпатории на многие десятилетия вперед. Лишь в начале 70-х годов ХХ столетия город вышел за пределы той планировочной схемы, которая была заложена Дуваном в начале века. В одном из путеводителей по городу уже за 1912 год (всего шесть лет!) о новом городе было сказано: «Город этот – миниатюрная копия благоустроенных европейских городов, сказочно вырос на запушенном казенном пустыре между «стареющим» городом и дачами... Своему голове город обязан постройкой изящного здания театра, который высится среди прекрасных новых зданий созданного по-американски города. И какой провинцией кажется теперь старая Евпатория сравнительно с новой!» За 6 лет из захолустного уездного городка Евпатория превратилась в цивилизованный курорт, обозначились перспективы ее рекреационного развития…
Сто лет назад Евпатория состояла из трех районов, резко различающихся по своему архитектурному облику и планировке: восточного – с кривыми узкими улочками и одноэтажной застройкой; западного – небольшой территории на окраине с несколькими прямыми улицами и оригинально застраиваемого дачного района. Большинство гласных Думы в своих представлениях замыкалось в пределах старого города – по сути, в черте средневекового Гезлева. И только городской голова Семен Дуван, имея в виду уникальные природно-климатические условия города и наличие бархатных золотистых пляжей, видел в нем большое курортное будущее, роль всероссийской здравницы, «новой Ниццы». Ведь новый город не мог тесниться на ограниченной территории турецкой крепости. Здесь не могли жить более 10 тысяч человек. Эта экзотическая часть Евпатории придавала ей своеобразный восточный колорит, но не могла удовлетворить утилитарные потребности курорта. Евпатории нужен был простор.
Дуван предложил развивать город в западном направлении, между Карантинным мысом и Мойнакским целительным озером. Уже в конце XIX века это пространство было распланировано продольными и поперечными улицами, которые пока на американский манер обозначались цифрами. Путь города на восток преграждал участок казенной земли, чуть более двух тысяч десятин. Чтобы реализовать свой замысел, Дуван, минуя бюрократические формальности, используя личные связи с влиятельными членами Государственного Совета, организует покупку земли в коммунальную собственность: 12 апреля 1907 года город за чисто символическую цену – 9 600 рублей, с рассрочкой платежа на 20 лет. Здесь был построен театр, который «вытянул» весь город на перспективный простор. В последующие два года от продажи земельных участков новых распланированных кварталов Управа получила 200 тысяч рублей, чем и финансировала строительство театра.
В знак признательности Евпаторийская Дума единогласно постановила назвать именем Семена Дувана сквер, в котором был построен театр, и улицу еще при его жизни. Канцелярия императора писала тогда о Дуване: «Совершенно преобразовал город Евпаторию новой планировкой, устройством мостов, электрического освещения и трамвая, улучшением санитарного состояния его, благоустройством пляжей, дач и вообще развитием курорта, сооружением городского театра, сквера, городской библиотеки, созданием совершенно новой очень красивой и благоустроенной части города и т. д. Выстроил ряд образцовых школ, больниц… Много и с пользой работал по землеустройству, сам ведёт образцовое сельское хозяйство… Устроил по всему Евпаторийскому уезду телефонную связь…»
Даже недоброжелатели Семена Дувана признавали: он пробудил Евпаторию от спячки. По меткому выражению газеты «Одесский листок», Дуван – «человек с размахом, который скорее пригоден для Москвы, чем для маленькой Евпатории». На страницах газеты «Евпаторийские новости» и журнала «Караимская жизнь» он назван «человеком интеллигентным, гуманным, горячо привязанным к родной гимназии, где в свое время воспитывался сам, а ныне воспитываются его дети». Семен Дуван находился на службе не ради жалованья, а по призванию, чтобы принести больше пользы родному городу. Свое кредо он изложил так: «Я люблю Евпаторию, люблю так горячо, как только можно любить родину. Я верю в светлое будущее Евпатории и твердо уповаю, что будущее это не за горами, ибо зерна, брошенные на евпаторийскую почву, попадают на почву благоприятную…»
Никита Карпов