Не каждый молодой человек обладает такой энергией, ясным умом, горячим сердцем, как 85-летний боевой флотский офицер, крымский писатель и врач Иван Карпович Мельников.
В начале войны парнишка приписал себе год, чтобы попасть в последний военный призыв 44 года. Отвоевал, перенес ранение и контузию, отслужил сверхсрочную службу на Дальнем Востоке, поднимал целину в Казахстане, в Крым прибыл на очередную «великую сталинскую стройку коммунизма» – Северо-Крымский канал. Как Максим Горький, Иван Мельников освоил с десяток профессий - побывал и землекопом, и мелиоратором, и плотником, и электриком, и репортером, и комсомольским вожаком. Но понял, что без учебы - никуда, поступил в Крымский медицинский мединститут. А интерес к литературной деятельности пронес через всю жизнь - первые очерки были опубликованы еще в 1948, в газете Тихоокеанского флота «Боевая вахта», а книги о крымских героях-партизанах продолжают выходить и в наши дни.
– Иван Карпович, к началу войны, в 41-м вам было всего 14 лет. Где застала вас война?
– В Казахстане, куда я уговорил маму переехать буквально перед самым ее началом. Все мои пятеро старших братьев ушли на фронт и все погибли в боях за Родину. Дети и женщины остались работать в тылу. Я и первую грамоту свою получил от Совета министров и ЦК комсомола Казахстана за «Выращивание военного урожая 1941 года». Но на фронт рвался все время. А ведь даже паспорта не было - 15 лет всего! Сейчас дают взятку, чтоб не идти в армию, а я принес свежего сала, чтоб получить паспорт и попасть на фронт.
матрос Тихоокеанского флота, 1945 год
– Как прошла война, как удалось уцелеть?
– Наш эшелон формировали в Виннице, и должны были послать освобождать Берлин. А в это время на Ялтинской конференции (вот ведь игра судьбы!) Сталин, Черчилль и Рузвельт решили, что через три месяца после капитуляции Германии СССР вступит в войну с последней ее союзницей – Японией. Так мы вместо штурма Берлина попали на войну с Японией, на Тихоокеанский флот. Меня зачислили в учебный отряд, в радиоразведку. А 9 августа 1945 года СССР, согласно союзническому договору, объявил войну милитаристской Японии. Наш отряд радиоразведки корректировал наводку артиллерийских орудий. За одну ночь были уничтожены три порта: Юки, Расин и Сейсин – ни один вражеский корабль не уцелел. Но и они нас обнаружили, забросали минами, перебили весь отряд в Гензане, у меня была тяжелейшая контузия. Чудом удалось мне одному-единственному ползком добраться до своих. И закончилась моя война во Владивостоке, когда мне едва исполнилось 20 лет. Потом еще семь пришлось прослужить на Тихоокеанском флоте без единого отпуска, дожидаясь первой послевоенной смены.
– Иван Карпович, но как же получилось, что в конце концов вы стали студентом Крымского мединститута?
– О, путь был очень долгим! Через всю страну, через Киев и Тульчин, через целинные комсомольские отряды и строительство Северо-Крымского канала. Да еще пришлось и среднюю школу экстерном закончить, чтобы получить аттестат об образовании, а потом, уже студентом, догонять более молодых сокурсников. К третьему курсу только выровнялся. Выбрал героическую специализацию – хирургию. По распределению попал в Старый Крым. Там и проработал почти всю свою профессиональную жизнь, параллельно занимаясь литературной деятельностью.
– А ваша литературная деятельность с чего началась?
– Началась еще на Дальнем Востоке, после войны, в газете Тихоокеанского флота «Боевая вахта», для которой я писал репортажи о нашей службе морской и даже стихи и очерки. Естественно, потом, работая на «великих стройках коммунизма», я тоже не упускал случая рассказать на страницах газет об ударной работе комсомольцев. Материал добывал сам, ездил по рабочим участкам, по школам и клубам. Так и услышал впервые рассказ о подвиге братьев Стояновых – мальчишках из Старого Крыма – Юры, Толи и Мити. Это была подлинно трагическая история с подлогом и предательством. С большим трудом мне удалось докопаться до истины, отвести обвинения от двух из трех братьев Стояновых, доказать, что все трое – истинные герои. Дело дошло до суда, и только в 1957 году Краснодарский суд вынес вердикт о полной невиновности братьев Стояновых. За эти годы я написал повесть, которую опубликовали сначала в «Крымском комсомольце», потом – в «Пионерской правде». И только через десять лет вышла книга «Пока бьется сердце», и еще через десять в полном авторском варианте ее опубликовали в Болгарии.
– Что вы считаете самым главным жизненным опытом? Что хотелось бы передать молодежи?
– Лейтмотивом моей жизни стала тема детей войны – сыновей и дочерей полков. Этой темой – дети на войне – я и занимаюсь уже 50 лет, и без всякого преувеличения могу сказать – это дети-герои. Вспомним, как Франция гордится своим Гаврошем, помогавшим собирать патроны революционерам. Как же мы должны гордиться нашими мальчишками и девчонками, которые партизанили, добывали разведданные, ходили в атаки наравне со взрослыми! Сколько их было? По официальной статистике, 3,5 тыс. человек. Но ведь командирам запрещалось брать в полк ребят-малолеток. Так что, думаю, не менее 60-70 тыс. героических сынов и дочерей фронтовых полков. Долгом своим считаю рассказать молодым все, что узнал о судьбах этих юных героев.
– А как нынешние школьники реагируют на ваши выступления?
– Дети – в захвате! Им очень интересно. С глубоким сожалением замечаю, какая каша в головах у ребят: не отличают белых от красных, Отечественную войну 12 года от Великой Отечественной! И уж когда я прихожу на встречу с фотографиями, точными данными и датами, картой боевых действий, они слушают меня затаив дыхание. Тем более, когда речь идет об их ровесниках, и о том, что происходило не где-то в неведомых краях, а здесь, у нас, на нашей любимой крымской земле. Дети мечтали и будут мечтать о подвигах, наша задача – дать им верные ориентиры, показать высокие примеры, нарисовать убедительный образ Настоящего Героя!
На встрече со школьниками
Екатерина Бородина