В истории каждого народа есть свои трагические страницы, о которых помнят столетиями. Но депортация крымскотатарского народа в мае 1944 года занимает особое место, прежде всего потому, что до сих пор остается темой не только истории, но и политики. В эксклюзивных комментариях нашему агентству политики из числа крымских татар согласились поделиться воспоминаниями о годах, проведенных в местах депортации, а также о родных и близких, мечте которых вернуться в родные края так и не суждено было сбыться.
Глава Постоянной комиссии Верховной Рады АРК по межнациональным отношениям и проблемам депортированных граждан Энвер Абдураимов рассказывает о депортации с особой болью.
Рано утром 18 мая 1944 года в доме Абдураимовых раздался громкий стук в дверь. Все переполошились. На пороге стояли военные с автоматами. Его бабушке приказали в течение 15 минут собрать четверых детей, старшему из которых было 10 лет. Тогда еще никто из них не ведал, что им предстоит на многие десятилетия распрощаться со своей Родиной.
По дороге в Узбекистан мучительной смертью умер от водянки дядя Энвера Абдураимова – Изет.
– Там, на чужбине, местное население относилось к крымским татарам с осторожностью, повесив на них ярлык предателей. Моему отцу было тогда 10 лет. Как самому старшему среди братьев, ему пришлось взвалить на свои плечи добычу средств для содержания семьи. Поэтому он оставил учебу и пошел работать в подмастерья, став отличным плотником.
Энвер Абдураимов уверен, что крымскотатарский народ сумел выстоять в тех тяжелых и нечеловеческих условиях благодаря своему трудолюбию и вере в то, что рано или поздно они снова увидят родной край. Эта мысль согревала и давала силы бороться и сопротивляться.
До пяти лет Энвер Абдураимов прожил в Фергане. В 1979 году вместе с семьей переехал в Краснодарский край, поближе к Крыму.
– Я помню, еще в пятилетнем возрасте бредил идеей вернуться на свою историческую родину. Как-то нашел винную бутылку с этикеткой, где были нарисованы крымские горы и море. Отодрав ее, я всем показывал в детсаду, с гордостью заявляя: «Это моя Родина. Я крымский татарин и хочу вернуться на родную землю».
По окончании школы Энвер Абдураимов собрал чемодан и рейсом Анапа-Симферополь прилетел в Крым. За окном – 1990 год. Ему было чуть больше 16 лет, но это не испугало юного мальчишку без родителей и поддержки приехать в незнакомый край. Его тянуло сюда неизведанное чувство. Только со временем он понял, что это была генетическая любовь к своей исторической родине и народу.
Во время депортации Председателю Совета представителей крымскотатарского народа при Президенте Украины Лентуну Безазиеву было два года, но он с молоком матери впитал всю боль и лишения, которые довелось пережить его народу.
В Узбекистане мать с двумя детьми попала на спецпоселение неподалеку от Самарканда. Отец тем временем был на фронте.
– Смертность была колоссальная. Умирали от дизентерии, малярии и сыпного тифа. Похоронная команда приходила утром и вечером. Они забирали умерших. В основном детей и стариков. Нашу семью горе миновало.
По окончании войны отец разыскал свою семью. Там он устроился бухгалтером в поселении депортированных, которые вместе с заключенными строили суперфосфатный завод. Семья Безазиевых долгое время жила в бараке, условий не было никаких, воду брали из специальных каналов – арыков.
Там, на чужбине, мальчишке Лентуну часто приходилось драться со сверстниками из местного населения, которые оскорбляли и высмеивали крымских татар. Дрались в равном бою один на один, отстаивая свою честь.
На родину Лентун Безазиев вернулся в 1990 году. Через два года забрал из Ташкента свою семью.
Семья крымского депутата Ремзи Ильясова почувствовала на себе боль утраты задолго до депортации – в 1938 году его деда по надуманным причинам объявили врагом народа и расстреляли. Бабушку с тремя детьми переселили в другое село, откуда спустя шесть лет отправили в полувековую ссылку на чужбину в Узбекистан, но без старшего сына, которого немцы насильно увезли на работы в Германию.
– На вокзале людей, как скот, загрузили в вонючие товарные вагоны, закрыв снаружи дверь на засов, – рассказывает Ремзи Ильясов, – вагоны переполнены, туалетов не было. Больных и умерших выбрасывали в пути, оставляли на разъездах и станциях. Люди часто не успевали запрыгнуть в вагон, и поезд ехал прямо по ним. По прибытию в Узбекистан моего отца и сестренку настигло новое горе. Проснувшись рано утром, они обнаружили, что мать умерла от голода. Их отправили в детдом, и кто знает, как сложилась бы жизнь, если бы не старший брат. Он сбежал от немцев и разыскал их.
По линии матери депортацию не пережило четверо братьев и сестер. Отец, вернувшись из фронта, скончался от болезней.
– В Узбекистане жили в ужасных условиях: голод, холод, издевательства. Две-три семьи селили в небольшие комнаты. Спали по очереди. Выдавали небольшие пайки хлеба, но потом заставляли работать в зной, собирать хлопок, подгоняя плетьми.
Семья Ремзи Ильясова вернулась в Крым в 1993 году. В памяти его отца и матери до сих пор живы воспоминания о расстрелах, плач детей и слезы стариков, которых той далекой ночью 69 лет назад в одночасье лишили всего.
Родители главы Республиканского комитета АРК по делам межнациональных отношений и депортированных граждан Рефата Кенжалиева познакомились в одном из мест депортации – на лесоповале в  Макарьевском районе  Костромской области (Россия).  
– Долгих 14 лет они жили на лесоповале, там и поженились, – вспоминает Рефат Перитович, – в 1957 году переехали в Узбекистан и поселились в городе Бекабад. Здесь семья фактически обустроилась. Отец работал на металлургическом заводе, мать – поваром в детсаду.
На чужбине у них родилось четверо детей: девочка и три мальчика.
В 1966 году семья Кенжалиевых осталась без главного кормильца – скоропостижно умер отец.
Тем временем, Рефат Кенжалиев, отслужив в рядах Советской Армии в республике Туркменистан, решил там обосноваться, связав свою судьбу с органами внутренних дел. Он занимал ряд ответственных должностей в МВД,но когда подвернулась возможность вернуться на родину своих родителей, не задумываясь, оставил все.
В 1991 году Рефат Кенжалиев перевелся служить в управление внутренних дел Симферополя и начал все с нуля – с рядового инспектора. Забрал свою семью, а со временем перевез мать и братьев. Заверяет, что ни разу не пожалел о своем решении вернуться, так как родители с колыбели рассказывали о красоте и величии крымской земли.
Глава Бахчисарайской райгосадминистрации Ильми Умеров вспоминает о дне депортации по рассказам своей бабушки.
Ночью его семью погрузили в грузовик, привезли на станцию в Бахчисарай, как и сотни других затолкали в грязные товарные вагоны. Перепуганные люди сидели молча, не понимая происходящего. В вагонах в основном были женщины, дети и старики. Прилечь не было места, все сидели. Когда проезжали Сиваш, многие стали плакать, прощались с Родиной, кто-то уже навсегда.
– В ту ночь мой отец дежурил на пастбище и ночевал в шалаше, – рассказывает Ильми Умеров, – утром, когда их забрали, он попал отдельно от своей семьи в другой вагон. Так вышло, что родителей и братьев сослали в Ферганскую область Узбекистана, а его – в Самаркандскую. Встретились они спустя 12 лет...
В населенных пунктах, куда высылали крымских татар, сразу же создавались специальные комендатуры. Выходить за пределы места проживания запрещалось. В случае неповиновения – 25 лет каторжных работ, с которых уже никто не возвращался.
До 1987 года действовало секретное постановление, по которому крымским татарам не разрешалось расселяться в Крыму, поэтому семья Умеровых переехала в Краснодарский край, в город Крымск. А в течение последующих двух лет уже полностью вернулась на свою родину.
Несмотря на то, что Ильми Умеров родился в Узбекистане, он всю свою жизнь боролся за возвращение в Крым. Сегодня он называет себя самым счастливым крымским татарином в мире, так как не только вернулся домой, но и стал первым руководителем в Бахчисарае, который издавна являлся для крымских татар особым городом.
 
Виктор Лященко