Значение личности и творчества Александра Сергеевича Пушкина для нашего народа настолько велико, что путешествия по пушкинским местам для любого образованного человека сродни особому паломничеству. К счастью, в Крыму также имеются места, освященные присутствием великого поэта, поэтому сомнений быть не может – нужно ехать в Гурзуф! Делясь своими впечатлениями со своими близкими людьми, Пушкин сознался, что проведенные здесь дни были самыми счастливыми в его жизни, а нам предстоит выяснить, что же такого особенного в этом курортном поселке.
Пленительный Гурзуф совершенно очаровал Пушкина своими пейзажами: обступившие поселок горы, сладостный шум морских волн, бьющих о скалы, простершееся над ними покрытое лазурью небо, удивительная татарская деревушка на фоне обласканной солнцем природы, обширный парк, где он прогуливался в уединении и вместе с горячо любимой семьей Раевских.
Прекрасны вы, брега Тавриды,
Когда вас видишь с корабля
При свете утренней Киприды,
Как вас впервой увидел я;
Вы мне предстали в блеске брачном:
На небе синем и прозрачном
Сияли груды ваших гор,
Долин, деревьев, сёл узор
Разостлан был передо мною…
Восторженное настроение, испытанное в этих местах поэтом, не смогло испортить даже пребывание в скромной, почти спартанской обстановке дворца герцога Ришелье, в котором ему довелось остановиться. В 1820 году этот особняк считался новостройкой, причем единственным европейским зданием в округе. Сам владелец в нем не жил, зато любезно предоставлял всем путешественникам. И как большинство современных туристов, предпочитающих недорогой отдых в Крыму, Пушкин изведал прелести такого минимума комфорта на себе. Впрочем, перенес их он безропотно, не отвлекаясь от невероятных красот Гурзуфа.
Сейчас в здании существует небольшой музей, посвященный крымскому путешествию поэта, который создает совершенно иной портрет Пушкина: непривычный, неклассический, не успевший покрыться бронзой и превратиться в очередной монументальный памятник великому творцу. Интерьер музея воссоздан с исторической точностью былого времени, кровать, стол и замечательные светильники бра, которые теплыми вечерами воссоздают уют той эпохи., В нем не возникает тех грандиозных, всеобъемлющих ощущений, которые выражены в известных словах, что Пушкин – это наше все. Напротив, экспозиция составлена таким образом, что посетителю предоставляется возможность увидеть это загадочное «все» глазами смелого и неутомимого странника, которому дорожные тяготы доставляли удовольствие, а отсутствие какого-либо путеводителя – желание составить собственное описание открываемых чудес.
Гурзуф показал Пушкину немало диковинок, да и сам поэт, несмотря на лукавые замечания по поводу своего ленивого времяпровождения, сделал все возможное, чтобы его имя стали носить ставшие достопримечательностями природные объекты – пушкинский грот, пушкинская скала, пушкинский платан. Представить, какое радостное воодушевление охватывало его в те счастливые дни, совершенно не трудно. Упомянутый в письме могучий кипарис, расположенный поблизости от дворца, становится, по словам автора, почти другом. Этого стройного задумчивого гиганта с поэтом связывает и легенда, повествующая о том, что каждое утро на его ветвях соловей устраивал для Пушкина персональные выступления.
В это охотно верится, поскольку Гурзуфский парк и сегодня наполнен несмолкающим птичьим гомоном, как и скульптурными персонажами из греческой мифологии, которые, возможно, оживали на этих тенистых дорожках в богатом воображении молодого романтика.
Неудивительно, что где-то среди диких скал перед восхищенным поэтом неожиданно возникла морская нимфа, и эта встреча воплотилась в знаменитое стихотворение.
По-видимому, гурзуфское волшебство сохранилось и до наших дней – нимфы все так же загорают, правда, на благоустроенных пляжах, а упитанные тритоны плещутся в таком же теплом море. Как прежде восхищают взор: неповоротливый Аю-Даг, разлегшийся словно эпикуреец, подставляя свое грузное тело волнам и примеряя лавры из облаков, островки Адалары, невозмутимо барахтающиеся в середине Гурзуфской бухты, скала Дженевез-Кая с остатками неведомой крепости – те самые прекрасные брега Тавриды, которые навеки воспел гений русской поэзии.
Наверное, от перегрева на солнышке отчего-то одолевают грустные мысли: каким бы стал Крым, если бы не состоялось путешествие Пушкина? Конечно, подобные догадки могли бы стать сюжетом для спекулятивных романов по альтернативной истории, но отчего-то кажется, что без его посещения полуостров стал бы беднее. Пожалуй, никто другой не смог с таким упоением, столь живо и вдохновенно передать захватывающие картины крымских пейзажей, а фонтан в далеком Бахчисарае так и не стал бы знаменитостью, просто не дождался бы своего великого певца…
Фонтан любви, фонтан живой!
Принес я в дар тебе две розы.
Люблю немолчный говор твой
И поэтические слезы.
Твоя серебряная пыль
Меня кропит росою хладной:
Ах, лейся, лейся, ключ отрадный!
Журчи, журчи свою мне быль...
Без какого-либо умаления таланта и заслуг великого поэта хочется задаться и другим вопросом: каким бы был русский мир без экзотики этих ярких впечатлений, полученных Пушкиным в Гурзуфе? Без этого удивительного места, где в кругу друзей поэт обрел безграничное счастье, неимоверную творческую свободу и неповторимые художественные образы для своей поэзии. Без этого благословенного уголка, в который снова и снова его возвращали яркие воспоминания:
Так, если удаляться можно
Оттоль, где вечный свет горит,
Где счастье вечно, непреложно,
Мой дух к Юрзуфу прилетит.
Счастливый край, где блещут воды,
Лаская пышные брега,
И светлой роскошью природы
Озарены холмы, луга,
Где скал нахмуренные своды…
Определенно, дни, проведенные в Гурзуфе, изменили Пушкина, позволили ему насладиться кипучей энергией молодости, теми приятными моментами, когда все переживания острее, впечатления сильнее, а открытия значительнее.
Возможно, в этом поселке и вправду находится неведомый источник молодости и вдохновения, ведь как иначе объяснить тот феномен, что вслед за Пушкиным Гурзуф посещали и в нем подолгу жили многие известные деятели культуры и искусства – художник-импрессионист Константин Коровин, писатель Антон Чехов, певец Федор Шаляпин. Именно здесь был создан первый крымский курорт с гостиницами Петра Губонина. На фоне одного из корпусов сегодня блаженно позирует памятник Ленину, хотя вождь мирового пролетариата, в общем-то, в Гурзуфе никогда не отдыхал, решая вопросы классовой борьбы. Зато сегодня каменный Ильич может насладиться жизнью, а веселые туристы в этом ему активно помогают: то сигарету всунут в его революционную руку, то бутылку с пивом.
В общем, поселок, как и много лет назад, привносит в жизнь праздник – это особенно ощущается, когда за оградкой детского центра «Артек» раздается радостный смех отдыхающей ребятни, в сверкании золотых куполов церкви, в сине-голубых просторах неба, моря и очертаниях гор, в спокойной прогулке по набережной, в счастливом биении сердца. Этот праздник, по-видимому, испытал здесь и Пушкин, и, нужно заметить, стихи великого русского поэта в Гурзуфе звучат совершенно по-особому.
Борис Седенко
Фото Марины Резниковой